«Евразия» впервые возникла в 1920 г. в Болгарии в связи с появлением книги «Европа и человечество», написанной эмигрантом, князем Николаем Сергеевичем Трубецким.
В этой книге Трубецкой доказывал, что в мире существует не только романо-германская культура (западная) и что, в частности, русская культура представляет собой самостоятельную ценность, которую надо отличать и противопоставлять европейской культуре.
Эту мысль подхватил проживавший тогда в Софии эмигрант Савицкий Петр Николаевич.
Савицкий стал доказывать, что Россия и с географической точки зрения представляет собой особый мир. Под этим он понимал природные условия, естественные богатства, культурно-экологические и социальные условия, культурно-экономическое и политическое самодовление.
Эти две работы и являлись завязью евразийства за границей. За этим последовала брошюра князя Трубецкого «Наследие Чингисхана» под инициалами И.Р., что означало «Из России».
В этой брошюре доказывалось, что своеобразная русская культура исторически связана с Азией — не меньше, чем с Европой и Византией, в частности. Русская империя является наследницей Среднеазиатской империи Чингис-хана.
В этих книгах выяснилось, что Россия представляет собой особый культурный мир, название которому дал Савицкий, — «Евразия».
В связи с этим в Софии появилось издание евразийской литературы, главным организатором этого дела был миллионер-эмигрант Сувчинский Петр Петрович, женившийся впоследствии на моей дочери, Карсавиной Марианне. К издательству евразийской литературы затем были привлечены эмигранты Садовский, Вернадский Георгий, сын известного советского академика Вернадского, Флоровский Георгий Васильевич — в настоящее время священник в русской православной церкви в Париже.
Это издательство в дальнейшем выпустило евразийские книги (сборник статей) под названием «Исход к Востоку» и «На путях».
В них подчеркивалась самобытность русской культуры, выдвигалось православие как ее основа и выражалось отрицательное отношение к западноевропейской культуре и католицизму.
По мнению эмигрантов-евразийцев, все темные стороны русской истории объяснялись евраизацией, т.е. вмешательством иностранцев в русские дела. В частности, первоначально евразийство было склонно рассматривать произошедшую в 1917 г. социалистическую революцию как процесс евраизации России и относилось к ней враждебно.
Число евразийцев возросло, когда Савицкий переехал в Прагу, причем в евразийство тогда вступило много белогвардейских элементов, которые тянули евразийство к монархизму, т.е. рассчитывали использовать евразийское движение к реставрации капитализма в СССР насильственным путем.
Приблизительно в 1922 г. на жительство в Берлин перебрался Сувчинский, который также начал организовывать евразийскую организацию в Германии из числа русских эмигрантов, причем в ее состав попало меньше белогвардейского элемента, чем в Софии и Праге.
В 1924-1925 гг. стараниями Сувчинского в Берлине были изданы евразийские книги под названием «Евразийский временник» и под моим авторством «О сомнении, науке и вере».
В 1923 г. я познакомился с Сувчинским, который попросил меня написать рецензию на евразийское издание. Несмотря на резкий характер моей критики евразийского издательства, Сувчинский предложил мне принять участие в печатании своих статей в евразийской литературе.
В 1924 г. Сувчинский познакомил меня с прибывшим в Берлин Савицким и Араповым П.С.
Связь моя с евразийцами усилилась после моего переезда на жительство в Париж, где в 1926 г. я познакомился с Трубецким и Малевич-Малевским.
По приезде в Париж Сувчинский, Савицкий, Трубецкой, Малевский и Арапов предложили мне войти в руководящее ядро евразийской организации, так называемый Совет, который в то время состоял из Трубецкого, Савицкого, Сувчинского, Арапова, Малевич-Малевского. Я дал согласие и вошел в Совет.
Вместе с вышеуказанными членами Совета я участвовал в составлении антисоветской программы евразийской организации под названием «Евразийство».
Состоявшийся в 1926 г. в Праге съезд членов Совета евразийской организации избрал политическое бюро и в то же время сохранил Совет организации.
Как я предполагал, политбюро, в состав которого вошли Трубецкой, Сувчинскпй, Малевич-Малевский и Арапов, являлось фактически исполнительным органом организации, а Совет — как бы законодательным верховным.
В состав Совета входили пять вышепоименованных членов политбюро и я лично, затем, несколько позднее, в него были кооптированы эмигранты: бывший русский консул в Персии Никитин, полковник царской армии Святополк-Мирский и проживающий в Прибалтике офицер Артомонов.
В 1926 г. на I съезде членов евразийской организации в Париже я отказался от активного участия в деятельности Совета в связи с возникшим у меня несогласием с другими членами Совета по вопросу программы и статуса евразийской организации.
Я считал, что предложенный Савицким проект организации евразийства неосуществим, так как евразийское движение не было оформлено, а его проект устава скопирован с устава компартии России, с чем я ни в коей мере согласен не был.
Далее я считал невозможным свое участие в активной антисоветской работе евразийства, потому что считал движение несерьезным. По моему мнению, задача евразийства должна заключаться лишь в проведении идеологической деятельности среди русских эмигрантов.
Относительно себя лично я должен сказать, что за весь период своей связи с евразийской организацией я действительно писал и печатал в ее изданиях, книгах и журналах статьи с резкой критикой и враждебными выпадами в адрес советской власти, коммунистической партии, ее руководителей, т.е. вел идеологическую борьбу против марксистско-ленинского мировоззрения, однако активных действий против Советского Союза, я имею в виду подрывную борьбу против СССР на собственной ее территории, я не вел и к свершившейся в 1917 г. в России социалистической революции относился положительно.
Что касается деятельности евразийской организации в целом, то я подтверждаю, что так называемое политическое бюро евразийской организации за время своего существования за границей проводило активную антисоветскую работу.
Как мне известно, политбюро неоднократно нелегальным путем перебрасывало в Советский Союз своих эмиссаров с целью установления связи с антисоветскими элементами и переправляло через эмиссаров и другие каналы контрреволюционную евразийскую литературу для распространения ее среди своих единомышленников.
Мне известно, что руководство евразийской организации еще до 1926 г. (но не утверждаю, возможно, и позднее этого времени) дважды нелегальным путем переправляло в Советский Союз в качестве эмиссара одного из активных ее участников Арапова Петра Семеновича, который был несколько дней в Москве, а затем так же нелегально возвратился за границу в Париж.
В 1927-1929 гг. один или два раза нелегально переправлялся в СССР член политбюро Совета евразийской организации Савицкий Петр Николаевич.
Со слов членов Совета Малевич-Малевского и Сувчинского мне известно, что Савицкий П. П. во время своего нелегального пребывания в Москве встречался с руководящими представителями русской православной церкви и с сочувствующим евразийской организации неким Ланговым, который в тот же период времени приезжал в Берлин, где с ним встречались Савицкий, Сувчинский, Трубецкой, Арапов и Малевский.
По заявлению Сувчинского, Ланговой в Москве занимал какой-то видный пост в органах ОГПУ, но сочувствует евразийскому движению, и руководящая пятерка в лице Трубецкого, Савицкого, Сувчинского, Арапова и Малевского через него поддерживает связь с единомышленниками в СССР.
Я понял, что связь с единомышленниками в Советском Союзе, поддерживаемая через Лангового, несерьезная и что это просто комбинация органов Советского Союза. Ланговой вел надзор за деятельностью евразийцев за границей.
Я был уверен в том, что поездка в СССР Арапова и Савицкого находилась под надзором органов ОГПУ.
Помню, по возвращении из Советского Союза в Париж Савицкий рассказывал, что, будучи нелегально в Москве, в честь его приезда было тайно отслужено богослужение, и что он от местоблюстителя патриархального престола Петра Крутицкого получил благословение на дальнейшую деятельность евразийского движения за границей.
<Подпись>
Вопросы философии. — 1992. — № 2. — С. 85-87.
В этой книге Трубецкой доказывал, что в мире существует не только романо-германская культура (западная) и что, в частности, русская культура представляет собой самостоятельную ценность, которую надо отличать и противопоставлять европейской культуре.
Эту мысль подхватил проживавший тогда в Софии эмигрант Савицкий Петр Николаевич.
Савицкий стал доказывать, что Россия и с географической точки зрения представляет собой особый мир. Под этим он понимал природные условия, естественные богатства, культурно-экологические и социальные условия, культурно-экономическое и политическое самодовление.
Эти две работы и являлись завязью евразийства за границей. За этим последовала брошюра князя Трубецкого «Наследие Чингисхана» под инициалами И.Р., что означало «Из России».
В этой брошюре доказывалось, что своеобразная русская культура исторически связана с Азией — не меньше, чем с Европой и Византией, в частности. Русская империя является наследницей Среднеазиатской империи Чингис-хана.
В этих книгах выяснилось, что Россия представляет собой особый культурный мир, название которому дал Савицкий, — «Евразия».
В связи с этим в Софии появилось издание евразийской литературы, главным организатором этого дела был миллионер-эмигрант Сувчинский Петр Петрович, женившийся впоследствии на моей дочери, Карсавиной Марианне. К издательству евразийской литературы затем были привлечены эмигранты Садовский, Вернадский Георгий, сын известного советского академика Вернадского, Флоровский Георгий Васильевич — в настоящее время священник в русской православной церкви в Париже.
Это издательство в дальнейшем выпустило евразийские книги (сборник статей) под названием «Исход к Востоку» и «На путях».
В них подчеркивалась самобытность русской культуры, выдвигалось православие как ее основа и выражалось отрицательное отношение к западноевропейской культуре и католицизму.
По мнению эмигрантов-евразийцев, все темные стороны русской истории объяснялись евраизацией, т.е. вмешательством иностранцев в русские дела. В частности, первоначально евразийство было склонно рассматривать произошедшую в 1917 г. социалистическую революцию как процесс евраизации России и относилось к ней враждебно.
Число евразийцев возросло, когда Савицкий переехал в Прагу, причем в евразийство тогда вступило много белогвардейских элементов, которые тянули евразийство к монархизму, т.е. рассчитывали использовать евразийское движение к реставрации капитализма в СССР насильственным путем.
Приблизительно в 1922 г. на жительство в Берлин перебрался Сувчинский, который также начал организовывать евразийскую организацию в Германии из числа русских эмигрантов, причем в ее состав попало меньше белогвардейского элемента, чем в Софии и Праге.
В 1924-1925 гг. стараниями Сувчинского в Берлине были изданы евразийские книги под названием «Евразийский временник» и под моим авторством «О сомнении, науке и вере».
В 1923 г. я познакомился с Сувчинским, который попросил меня написать рецензию на евразийское издание. Несмотря на резкий характер моей критики евразийского издательства, Сувчинский предложил мне принять участие в печатании своих статей в евразийской литературе.
В 1924 г. Сувчинский познакомил меня с прибывшим в Берлин Савицким и Араповым П.С.
Связь моя с евразийцами усилилась после моего переезда на жительство в Париж, где в 1926 г. я познакомился с Трубецким и Малевич-Малевским.
По приезде в Париж Сувчинский, Савицкий, Трубецкой, Малевский и Арапов предложили мне войти в руководящее ядро евразийской организации, так называемый Совет, который в то время состоял из Трубецкого, Савицкого, Сувчинского, Арапова, Малевич-Малевского. Я дал согласие и вошел в Совет.
Вместе с вышеуказанными членами Совета я участвовал в составлении антисоветской программы евразийской организации под названием «Евразийство».
Состоявшийся в 1926 г. в Праге съезд членов Совета евразийской организации избрал политическое бюро и в то же время сохранил Совет организации.
Как я предполагал, политбюро, в состав которого вошли Трубецкой, Сувчинскпй, Малевич-Малевский и Арапов, являлось фактически исполнительным органом организации, а Совет — как бы законодательным верховным.
В состав Совета входили пять вышепоименованных членов политбюро и я лично, затем, несколько позднее, в него были кооптированы эмигранты: бывший русский консул в Персии Никитин, полковник царской армии Святополк-Мирский и проживающий в Прибалтике офицер Артомонов.
В 1926 г. на I съезде членов евразийской организации в Париже я отказался от активного участия в деятельности Совета в связи с возникшим у меня несогласием с другими членами Совета по вопросу программы и статуса евразийской организации.
Я считал, что предложенный Савицким проект организации евразийства неосуществим, так как евразийское движение не было оформлено, а его проект устава скопирован с устава компартии России, с чем я ни в коей мере согласен не был.
Далее я считал невозможным свое участие в активной антисоветской работе евразийства, потому что считал движение несерьезным. По моему мнению, задача евразийства должна заключаться лишь в проведении идеологической деятельности среди русских эмигрантов.
Относительно себя лично я должен сказать, что за весь период своей связи с евразийской организацией я действительно писал и печатал в ее изданиях, книгах и журналах статьи с резкой критикой и враждебными выпадами в адрес советской власти, коммунистической партии, ее руководителей, т.е. вел идеологическую борьбу против марксистско-ленинского мировоззрения, однако активных действий против Советского Союза, я имею в виду подрывную борьбу против СССР на собственной ее территории, я не вел и к свершившейся в 1917 г. в России социалистической революции относился положительно.
Что касается деятельности евразийской организации в целом, то я подтверждаю, что так называемое политическое бюро евразийской организации за время своего существования за границей проводило активную антисоветскую работу.
Как мне известно, политбюро неоднократно нелегальным путем перебрасывало в Советский Союз своих эмиссаров с целью установления связи с антисоветскими элементами и переправляло через эмиссаров и другие каналы контрреволюционную евразийскую литературу для распространения ее среди своих единомышленников.
Мне известно, что руководство евразийской организации еще до 1926 г. (но не утверждаю, возможно, и позднее этого времени) дважды нелегальным путем переправляло в Советский Союз в качестве эмиссара одного из активных ее участников Арапова Петра Семеновича, который был несколько дней в Москве, а затем так же нелегально возвратился за границу в Париж.
В 1927-1929 гг. один или два раза нелегально переправлялся в СССР член политбюро Совета евразийской организации Савицкий Петр Николаевич.
Со слов членов Совета Малевич-Малевского и Сувчинского мне известно, что Савицкий П. П. во время своего нелегального пребывания в Москве встречался с руководящими представителями русской православной церкви и с сочувствующим евразийской организации неким Ланговым, который в тот же период времени приезжал в Берлин, где с ним встречались Савицкий, Сувчинский, Трубецкой, Арапов и Малевский.
По заявлению Сувчинского, Ланговой в Москве занимал какой-то видный пост в органах ОГПУ, но сочувствует евразийскому движению, и руководящая пятерка в лице Трубецкого, Савицкого, Сувчинского, Арапова и Малевского через него поддерживает связь с единомышленниками в СССР.
Я понял, что связь с единомышленниками в Советском Союзе, поддерживаемая через Лангового, несерьезная и что это просто комбинация органов Советского Союза. Ланговой вел надзор за деятельностью евразийцев за границей.
Я был уверен в том, что поездка в СССР Арапова и Савицкого находилась под надзором органов ОГПУ.
Помню, по возвращении из Советского Союза в Париж Савицкий рассказывал, что, будучи нелегально в Москве, в честь его приезда было тайно отслужено богослужение, и что он от местоблюстителя патриархального престола Петра Крутицкого получил благословение на дальнейшую деятельность евразийского движения за границей.
<Подпись>
Вопросы философии. — 1992. — № 2. — С. 85-87.
Теги: Евразийство
Добавлено: 01.05.2013
Связанные события: Сущность евразийской теории следующая...
Связанные личности: Карсавин Лев Платонович
