Kensington 763.
9, Tite Street
Chelsea S.W.3.
Дорогой Николай Александрович!
Когда Деникинская армия, в которой было немало подлинных рыцарей духа (о негодяях не стоит говорить), оказалась выброшенной из русской жизни, разбитой, бессильной и внутренне сломанной, я пережила в Новороссийске черные дни. Не только потому, что кругом было море страданий и мерзости, что лучшие гибли, а худшие выплывали, что над всеми этими лохмотьями людскими всесильная царила вошь, но главное потому, что я поняла — самое больное для России еще впереди. Еще не изжит угар, а м[ожет] б[ыть], вернее сказать, еще не прошло дьявольское наваждение. Ясно было — напущена на Россию морока, и началась она не только до большевистской революции, но и до мартовской. И все мы ее напускали. С тех пор так называемая политика, т.е. споры между милюковцами и анти-милюковцами, эсерами и большевиками, желанье тех или других объявить себя Учредилкой (тоже своего рода «Живая церковь»), все это волнует меня отдаленно и тупо. Я хочу России, свободной от большевиков, я их ненавижу всей душой, но я давно поняла, что они — следствие многолетнего искривления русских мозгов, главным образом интеллигентских. Для меня самый основной и страшный вопрос — может ли их дьявольская энергия пройти душу русскую всю насквозь, подменить ее интернациональной смердяковщиной. Что экономически, а значит, когда-нибудь и политически Россия их сбросит, это мне представляется неизбежным. Но какова будет эта Россия?
Оттого я всей душой и радуюсь деятельности Вашей и Ваших единомышленников и огорчаюсь, что вы все не там. Было там и голодно, и холодно, и не мне, сытой, не знавшей этих лишений, казалось бы, жалеть, что Вы не в голодной России. А все-таки жалею.
Простите, что раньше не писала. Письмо Ваше пришло, когда я была больна. Я ему порадовалась и как дружескому голосу, и потому что, переживая по-разному русскую смуту, мы как будто во многом сходимся. Муж Вам очень кланяется и жалеет, что в Берлине не удалось повидаться. Разве весной попадем.
Всего хорошего, и, если могу быть чем-нибудь полезной, напишите.
Ваша А. Тыркова
РГАЛИ. Ф. 1496. Оп. 1. Д. 760. Л. 3–4. Автограф.
9, Tite Street
Chelsea S.W.3.
Дорогой Николай Александрович!
Когда Деникинская армия, в которой было немало подлинных рыцарей духа (о негодяях не стоит говорить), оказалась выброшенной из русской жизни, разбитой, бессильной и внутренне сломанной, я пережила в Новороссийске черные дни. Не только потому, что кругом было море страданий и мерзости, что лучшие гибли, а худшие выплывали, что над всеми этими лохмотьями людскими всесильная царила вошь, но главное потому, что я поняла — самое больное для России еще впереди. Еще не изжит угар, а м[ожет] б[ыть], вернее сказать, еще не прошло дьявольское наваждение. Ясно было — напущена на Россию морока, и началась она не только до большевистской революции, но и до мартовской. И все мы ее напускали. С тех пор так называемая политика, т.е. споры между милюковцами и анти-милюковцами, эсерами и большевиками, желанье тех или других объявить себя Учредилкой (тоже своего рода «Живая церковь»), все это волнует меня отдаленно и тупо. Я хочу России, свободной от большевиков, я их ненавижу всей душой, но я давно поняла, что они — следствие многолетнего искривления русских мозгов, главным образом интеллигентских. Для меня самый основной и страшный вопрос — может ли их дьявольская энергия пройти душу русскую всю насквозь, подменить ее интернациональной смердяковщиной. Что экономически, а значит, когда-нибудь и политически Россия их сбросит, это мне представляется неизбежным. Но какова будет эта Россия?
Оттого я всей душой и радуюсь деятельности Вашей и Ваших единомышленников и огорчаюсь, что вы все не там. Было там и голодно, и холодно, и не мне, сытой, не знавшей этих лишений, казалось бы, жалеть, что Вы не в голодной России. А все-таки жалею.
Простите, что раньше не писала. Письмо Ваше пришло, когда я была больна. Я ему порадовалась и как дружескому голосу, и потому что, переживая по-разному русскую смуту, мы как будто во многом сходимся. Муж Вам очень кланяется и жалеет, что в Берлине не удалось повидаться. Разве весной попадем.
Всего хорошего, и, если могу быть чем-нибудь полезной, напишите.
Ваша А. Тыркова
РГАЛИ. Ф. 1496. Оп. 1. Д. 760. Л. 3–4. Автограф.
Теги: Эмиграция, Англия, Германия, Коммунизм
Добавлено: 01.09.2012
Связанные события: Очень прошу, Николай Александрович, ответить мне на эти вопросы как можно скорее и подробно
Связанные личности: Бердяев Николай Александрович
