Генеральному Секретарю ЦК ВКП(б) И.В. Сталину

Генеральному Секретарю ЦК ВКП(б) И.В. Сталину
20 марта 1939 г. Секретно

Хадсон приезжает в Москву 23-го утром, и в тот же день он будет иметь свой первый разговор с т. Микояном и со мною. Как Вы знаете из многочисленных шифровок т. Майского, Хадсон имеет поручение подымать не только экономические, но и политические вопросы. Необходимо заранее решить, какую позицию занять в переговорах с ним.
Экономические переговоры будет вести т. Микоян, и я их в настоящей записке касаться не буду. Отмечу лишь, что Хадсон будет добиваться расширения экспорта из Англии за счет текстиля и других потребительских товаров, а возможно, и сельди, контрактной запродажи Англии нашего сырья, в частности льна, причем он будет предлагать также кредиты. Меня, однако, интересует главным образом политическая сторона переговоров.
Что чехословацкие события, ультиматум Румынии, нарушение Германией мюнхенского соглашения сильно взбудоражили общественное мнение Англии и что эти факты широко используются лейбористской, либеральной и частью консервативной партии, не одобрявшими и раньше политики Чемберлена и предлагавшими сотрудничество с СССР, не может быть отрицаемо. Это еще не значит, что Чемберлен и его окружение и наиболее твердолобая часть консервативной партии прониклись уже убеждением в необходимости радикального изменения курса внешней политики. Аннексия Чехословакии, наступление на Венгрию, Румынию и другие страны юго-востока полностью укладываются в ту концепцию направления гитлеровской экспансии на Восток, на которой базировалось мюнхенское соглашение. Чемберлен, однако, не может говорить это открыто и должен в некоторой мере пойти навстречу общественному мнению. К тому же заигрывание с нами может помочь Чемберлену в дальнейших переговорах с Германией, делая последнюю более уступчивой. Возможно, что и у самого Чемберлена зародилось сомнение в возможности даже для него сговориться с Гитлером и Муссолини и избавиться от их требований, касающихся французских и английских колоний. Надо полагать, что всеми этими соображениями руководствовался Чемберлен, решившись посетить наше полпредство и послать к нам Хадсона. И то и другое ни к чему не обязывает, но зато в некоторой мере зажимает рот оппозиции. Чемберлен был бы, однако, более чем рад, если бы переговоры Хадсона не дали результатов и ответственность за это можно было бы возложить на Советское правительство. Поэтому, не строя себе никаких иллюзий насчет искренности и честности побуждений Чемберлена, мы должны избегать всего того, что дало бы ему повод говорить о нашей самоизоляции, об отклонении нами сотрудничества и т. п., и этим как бы задним числом оправдать мюнхенскую политику если не как единственно правильную, то как единственно возможную для Англии.
Насколько нам известно, Хадсон не уполномочен делать нам какие-либо конкретные политические предложения. Как он сам объяснял т. Майскому, его задача состоит в том, чтобы «выяснить, хотим ли мы или не хотим сближения и сотрудничества с Лондоном», «склонно ли Советское правительство к сотрудничеству», «готово ли оно искать пути к более тесному сотрудничеству с Англией» и не взяли ли мы курс на изоляционизм.
Мне представляется, что и нам не следует выдвигать какие-либо конкретные предложения или какую-либо определенную форму сотрудничества. Достаточно будет разъяснить нашу общую позицию в духе Вашего доклада на съезде. Если не будет с Вашей стороны поправок и возражений,  то  я   предполагаю  сказать  приблизительно  следующее:
«Мы еще пять лет тому назад осознали опасность для дела мира со стороны фашистской агрессии. Мы не имели никаких оснований опасаться обращения этой агрессии в первую очередь против нас, а, наоборот, были уверены, что она будет направлена раньше всего против творцов Версальского и Сен-Жерменского актов и государств, возникших и расширившихся на основе этих пактов. Мы считали, однако, фашистскую агрессию общей опасностью, для борьбы с которой необходимы общие усилия и сотрудничество всех неагрессивных стран. С этой целью мы вступили в Лигу наций, видя в ней аппарат такого международного сотрудничества и коллективной организации безопасности. В течение пяти лет мы не переставали делать разные предложения по укреплению Лиги и приданию ей действенной силы. Мы предлагали систему региональных пактов, региональные совещания, применение к агрессорам предусмотренных Уставом Лиги санкций и готовы были участвовать и участвовали в таких санкциях, независимо от того, задевались ли наши интересы отдельными случаями агрессии. После аннексии Австрии, нам стало ясно, что Германия скоро бросится на другие среднеевропейские государства, и мы поэтому предложили тогда немедленное совещание заинтересованных государств. В разгар судетского конфликта мы предлагали Франции и Чехословакии совещание генеральных штабов и совершенно недвусмысленно заявляли о своей готовности выполнить наши обязательства в отношении Чехословакии на предусмотренных договором условиях, т. е. при оказании помощи Чехословакии также и Францией.
Все эти наши предложения игнорировались Англией и Францией, которые, отвергая принципы Лиги, вступили на путь индивидуальных разрешений отдельных проблем не путем сопротивления агрессии, а капитуляцией перед ней. Несмотря на ясно наметившийся блок Германии, Италии и Японии, Англия и Франция отклоняли какие бы то ни было совещания миролюбивых стран под предлогом, что это может быть истолковано агрессивными странами как блок против них. Такая политика Англии и Франции завершилась мюнхенской капитуляцией, которая создала нынешнее положение в Европе, которое, по-видимому, не нравится и Англии.
Советский Союз больше, чем какая-либо другая страна, может сам позаботиться о защите своих границ, но он и теперь не отказывается от сотрудничества с другими странами. Он мыслит себе это сотрудничество только по пути действительного общего сопротивления агрессорам. Базой такого сотрудничества должно быть признание агрессии в качестве единой проблемы, требующей общих действий независимо от того, задевает ли она в том или ином случае интересы того или иного из участников сотрудничества. Должно быть признано, что агрессия как таковая, происходит ли она в Европе, Азии или на другом континенте, требует общих мер борьбы с нею. Исходя из факта существования агрессивного блока, не следует отрицать необходимость совещаний, конференций и соглашений антиагрессивных государств. Конъюнктурные, необязательные и необя-зывающие совещания от случая к случаю, могущие лишь служить средством в дипломатической игре того или иного государства и порождающие лишь недоверие, нами отвергаются. Мы мыслим себе сотрудничество как в рамках Лиги, так и вне ее, если в Лиге окажутся государства, мешающие борьбе с агрессорами, или же если это будет диктоваться необходимостью привлечения США, не состоящих в Лиге. Ввиду безрезультатности наших прежних многочисленных предложений мы новых предложений сейчас выдвигать не намерены и ждем инициативы со стороны тех, которые должны показать чем-нибудь, что они становятся действительно на путь коллективной безопасности. В частности, мы всегда готовы были и теперь готовы к сотрудничеству с Великобританией. Мы готовы рассмотреть и обсудить всякие конкретные предложения, базирующиеся на указанных выше принципах».
Само собой разумеется, должны быть решительно отвергнуты всякие разговоры на тему о царских долгах. Однако если сам Хадсон выдвинет схему полного покрытия английских претензий за счет имеющихся в английских банках царских сумм, то от обсуждения этой темы не уклоняться.

Литвинов

Цитируется по: Документы внешней политики, 1939 год, т. 22, книга 1 – М.: Международные отношения, 1992 г. стр. 209-211Теги: Пакт Молотова - Риббентропа, 1934 — август 1939. Советско-Германские отношения 1933 - август 1939 гг., Служебные документы и письма