Княжение.
Дмитрий Александрович (? – 1294)
Имя князя: Дмитрий Александрович
Годы правления: 1276 – 1281
Ветвь: Всеволодичи
Колено: 12
Родство:
Племянник Василия Ярославича
Вокняжение
После смерти своего дяди, вел. кн. Василия Ярославича, Дмитрий занимает великокняжеский престол во Владимире.
В 1276 году умер великий князь Василии и погребен в своей отчине, Костроме; с ним прекратилось первое поколение потомства Ярослава Всеволодовича, и старшинство со столом владимирским перешло по старине к старшему сыну Невского, Димитрию Александровичу переяславскому.
После страшной грозы Батыевой отечество наше как бы отдохнуло в течение лет тридцати, будучи обязано внутренним устройством и тишиною умному правлению Ярослава Всеволодовича и Св. Александра. Некоторые частные грабежи Моголов, некоторые маловажные распри Князей и самая утрата государственной независимости уже казались легким злом в сравнении с общими бедствиями минувших лет, еще свежими в памяти народа. Войны внешние были довольно счастливы: победа Невская и Раковорская свидетельствовали, что Россияне еще умеют владеть мечом; а торговля, ободряемая даже грамотами Ханскими, доставляла и купцам и земледельцам способ платить дань без затруднения. В таком состоянии находилось Великое Княжение, когда Димитрий Александрович восшел на престол оного, к несчастию подданных и своему, к стыду века и крови Героя Невского.
Окончание княжения
В феврале 1278 г. Дмитрий идет с новгородцами в поход на корелу и берет "землю их на щит". В 1279 г. ведет переговоры с новгородцами относительно строительства г. Копорья и в следующем 1280 г. закладывает там каменную крепость. Однако новгородцы, опасаясь за свою самостоятельность и не желая реального усиления великокняжеской власти на собственной территории, не позволяют великому князю оставить свой гарнизон в Копорье и настолько сильно противодействуют ему в этом, что Дмитрий прибегает к силе.
<br />
Он возвратился в Переяславль-Залесский и в начале 1281 года явился к новгородским границам уже с сильным войском. Тщетно новгородский архиепископ Климент уговаривал его не начинать военных действий, Дмитрий Александрович дошёл до Шелони и только здесь сдался на просьбы новгородцев и распустил войско, но поставив, в итоге, в Копорье великокняжеский гарнизон. Между Дмитрием и его братом Андреем начинается междоусобная война, в которую оказались втянуты многие другие князья, а также татары. В том же году Андрей отправляется в Орду, бьет челом хану и получает от него ярлык на великое княжение.
<br />
С татарской ратью и присоединившимися к нему ярославским, стародубским и ростовским князьями Андрей 19 декабря берет Переяславль. Дмитрий пытается укрыться в Копорье, однако новгородцы вынуждают его уйти оттуда и забирают в качестве заложников двух его дочерей, а также бояр с семьями. 1 января 1282 г. Дмитрий отправляется в Псков.
Князь Димитрий Александрович переяславский, присоединивши к своей отчине область Владимирскую, начал тем же, чем начинали его предшественники, — стремлением усилиться на счет Новгорода, который по смерти Василия поспешил признать его своим князем. В 1279 году он, по словам летописца, выпросил у новгородцев позволение поставить для себя крепость Копорье, пошел и сам срубил ее; в следующем году он поехал туда вторично с посадником Михаилом, с лучшими гражданами; заложили в Копорье крепость каменную. В том же году посадник Михаил Мишинич, возведенный в это достоинство при Василии, был сменен, и на его место был возведен Семен Михайлович, неизвестно, сын какого из прежде бывших посадников — Михалка Степановича или Михаила Федоровича. Летопись говорит, что у Мишинича отнято было посадничество князем и новгородцами вместе — все показывало, следовательно, согласие города с Димитрием; но в следующем 1281 году вдруг встречаем известие о ссоре великого князя с новгородцами. Очень вероятно, что ссора эта произошла по поводу Копорья, на который Димитрий хотел смотреть как на свою собственность, что не нравилось новгородцам. Как бы то ни было, когда новгородцы отправили к Димитрию владыку с мольбою, то он не послушал его, пришел с войском на волость Новгородскую и сильно опустошил ее, после чего заключен был мир, как видно на всей воле великого князя. Быть может, этот поступок Димитрия, обличавший стремление его усилить себя на счет других, послужил Андрею Александровичу городецкому знаком к восстанию на старшего брата; быть может, он хотел подражать дяде своему Василию Ярославичу, который посредством хана не позволил брату своему Ярославу усилиться окончательно на счет Новгорода; впрочем, летописцы указывают на бояр Андреевых, и особенно на одного из них, Семена Тонилиевича, как главного виновника этого восстания. Мы видели у князя Василия костромского воеводу Семена, который водил полки своего князя против Димитрия и новгородцев. Очень вероятно, что вследствие этих отношений к Димитрию Семен по смерти Василия перешел не к переяславскому князю, а к городецкому Андрею, тем более что Кострома по смерти бездетного Василия перешла к Андрею Этот-то Семен начал вооружать нового князя против Димитрия, и вот Андрей отправляется в Орду, имея споспешником себе и помощником Семена Тонилиевича и других многих, говорит летописец.
Задаривши хана Менгу-Тимура, Андрей получил ярлык на Владимир и войско против Димитрия, потому что последний не думал повиноваться слову ханскому, и нужно было принудить его к тому силою, причем все князья, ближние и дальние родственники, соединились с Андреем против Димитрия. Мы не станем предполагать, что Димитрий дурно обходился с ними, пусть Димитрий был добрый, кроткий князь: для нас важна здесь недоверчивость князей к великому князю владимирскому, постоянное нерасположение их к каждому князю, присоединявшему к своему уделу Владимирскую область. Димитрий, видя союз князей и татарские полки против себя, поехал к Новгороду, желая засесть в своем Копорье, но на озере Ильмене встретил полки новгородские; новгородцы показали князю путь, самого не схватили, но взяли двух дочерей его и бояр в заложники. «Отпустим их тогда, — сказали они Димитрию, — когда дружина твоя выступит из Копорья», Но дружина эта не думала оставлять крепости, потому что ею начальствовал зять Димитрия, знаменитый Довмонт псковский: он нечаянно напал на Ладогу и высвободил оттуда имение Димитриево; но когда новгородские полки подошли к Копорью, то дружина великокняжеская не могла долее здесь держаться и, получив беспрепятственный выход, оставила крепость, которую разрыли новгородцы. Между тем Димитрий отправился за море, а татары, пришедшие с Андреем, ища Димитрия, рассыпались по всей земле, опустошили все около Мурома, Владимира, Юрьева, Суздаля, Переяславля, Ростова, Твери до самого Торжка и далее к Новгороду. Андрей сел во Владимире, угостил богатым пиром, одарил князей ордынских и, отпустив их домой, поехал в Новгород, где был честно посажен на стол.
Задаривши хана Менгу-Тимура, Андрей получил ярлык на Владимир и войско против Димитрия, потому что последний не думал повиноваться слову ханскому, и нужно было принудить его к тому силою, причем все князья, ближние и дальние родственники, соединились с Андреем против Димитрия. Мы не станем предполагать, что Димитрий дурно обходился с ними, пусть Димитрий был добрый, кроткий князь: для нас важна здесь недоверчивость князей к великому князю владимирскому, постоянное нерасположение их к каждому князю, присоединявшему к своему уделу Владимирскую область. Димитрий, видя союз князей и татарские полки против себя, поехал к Новгороду, желая засесть в своем Копорье, но на озере Ильмене встретил полки новгородские; новгородцы показали князю путь, самого не схватили, но взяли двух дочерей его и бояр в заложники. «Отпустим их тогда, — сказали они Димитрию, — когда дружина твоя выступит из Копорья», Но дружина эта не думала оставлять крепости, потому что ею начальствовал зять Димитрия, знаменитый Довмонт псковский: он нечаянно напал на Ладогу и высвободил оттуда имение Димитриево; но когда новгородские полки подошли к Копорью, то дружина великокняжеская не могла долее здесь держаться и, получив беспрепятственный выход, оставила крепость, которую разрыли новгородцы. Между тем Димитрий отправился за море, а татары, пришедшие с Андреем, ища Димитрия, рассыпались по всей земле, опустошили все около Мурома, Владимира, Юрьева, Суздаля, Переяславля, Ростова, Твери до самого Торжка и далее к Новгороду. Андрей сел во Владимире, угостил богатым пиром, одарил князей ордынских и, отпустив их домой, поехал в Новгород, где был честно посажен на стол.
Между тем Великий Князь Димитрий наказал данников Новагорода, Корелов, взяв их землю на щит , то есть разорив оную и пленив многих жителей за ослушание или явный бунт: в надежде, может быть, на помощь Магистра Ливонского или Короля Шведского, они хотели свергнуть иго, возложенное Новымгородом на их предков. Чтобы Немцы и Шведы не могли свободно приставать к нашим берегам Финского залива, Димитрий заложил каменную крепость в Копорье, где прежде находилась деревянная, в его же время срубленная. Сия крепость сделала раздор между Князем и народом: первый хотел присвоить оную лично себе и занять своею дружиною; а граждане не позволяли Князю владеть чем нибудь в области Новогородской, особенно же местом укрепленным — и Димитрий, с досадою уехав в Владимир, начал готовиться к войне. Тщетно Посол, Архиепископ Климент, преемник Далматов, уговаривал его оставить гнев на людей, обыкших соблюдать древние права свои: Великий Князь пошел с войском в область Новогородскую, начал неприятельские действия разорением многих селений и стал на Шелоне. Там Архиепископ Климент вторичным молением и дарами склонил его к миру: Новогородцы согласились поручить Копорье дружине Княжеской, но с того времени невзлюбили Димитрия, ожидая случая отмстить ему за сие насилие, который скоро и представился.
[1281 г.] Димитрий, оставив своего чиновника в Новегороде, возвратился в Владимир быть посредником в ссоре Князей Ростовских. Борис Василькович еще в 1277 году скончался в Орде, где была с ним и супруга его, Мария. Глеб Белозерский; наследовав Ростов, через несколько месяцев умер. Сей меньший Васильков сын от юности своей пользовался отменною милостию Ханов и служил им на войнах усердно, чтобы тем лучше служить отечеству: ибо угнетаемые Моголами Россияне всегда находили заступника и спасителя в великодушном Глебе, вообще благотворительном, щедром, отце сирых и бедных. Но его кончине сыновья Борисовы, Димитрий и Константин, господствуя в Ростове, отняли у Глебова сына, Михаила, наследственную Белозерскую область и скоро поссорились между собою, так что Константин должен был прибегнуть к Великому Князю, а Димитрий Борисович начал собирать полки; но Великий Князь отвратил ненавистное кровопролитие: сам ездил в Ростов и посредством тамошнего Епископа, Игнатия, уговорил братьев жить согласно.
В то самое время собственный его меньший брат, Андрей Александрович, Князь Городца Волжского, действуя по совету злодея, Семена Тониглиевича, и других недостойных Бояр, вздумал овладеть Великим Княжением, вопреки государственному уставу или древнему обыкновению, по коему старший в роде заступал место отца. Лестию и дарами задобрив Хана, Андрей получил от него грамоту и войско, подступил к Мурому и велел всем Удельным Князьям явиться к нему в стан с их дружинами. Никто не смел ослушаться: Феодор Ярославский, Михаил Иванович Стародубский (внук Всеволода III) и даже Константин Ростовский, облагодетельствованный Димитрием, соединились с Андреем. Изумленный сею внезапною грозою, Великий Князь искал спасения в бегстве; а Татары, пользуясь случаем, напомнили России время Батыево. Муром, окрестности Владимира, Суздаля, Юрьева, Ростова, Твери, до самого Торжка, были разорены ими: они жгли и грабили домы, монастыри, церкви, не оставляя ни икон, ни сосудов, ни книг, украшенных богатым переплетом; гнали людей толпами в плен или убивали. Юные Монахини, жены Священников были жертвою гнусного насилия. Спасая жизнь и вольность, земледельцы гибли в степях от жестоких морозов. Переславль, Удельный город Димитриев, хотел обороняться и был ужасным образом за то наказан: не осталось жителя (по словам летописи), который не оплакал бы смерти отца или сына, брата или друга. Сие несчастие случилось декабря 19 [1281 г.]: в Рождество Христово церкви стояли пусты; вместо священного пения раздавался в городе один плач и стон. Андрей, злобный сын отца столь великого и любезного России, праздновал один с Татарами и, совершив дело свое, отпустил их с благодарностию к Хану.
[1282 r.] Димитрий Александрович бежал к Новугороду и думал заключиться в Копорье. Новогородцы многочисленными полками встретили его на озере Ильмене. «Стой, Князь! — говорили они: мы помним твои обиды. Иди, куда хочешь». Они взяли дочерей и Бояр Димитриевых в залог, дав слово освободить их, когда дружина Княжеская добровольно выступит из Копорья, где находился тогда и славный Довмонт Псковский, зять Великого Князя. Доброхотствуя тестю, он с горстию воинов вломился в Ладогу, взял там казну его, даже много чужого, и возвратился в Копорье; но пользы не было: ибо Новогородцы немедленно осадили сию крепость и, принудив Довмонта выйти оттуда со всеми людьми Княжескими, срыли оную до основания. Внутренно, может быть, гнушаясь злодеянием Андрея Александровича, но жертвуя совестию особенным их выгодам, Новогородцы призвали его и возвели на престол Св. Софии.
[1281 г.] Димитрий, оставив своего чиновника в Новегороде, возвратился в Владимир быть посредником в ссоре Князей Ростовских. Борис Василькович еще в 1277 году скончался в Орде, где была с ним и супруга его, Мария. Глеб Белозерский; наследовав Ростов, через несколько месяцев умер. Сей меньший Васильков сын от юности своей пользовался отменною милостию Ханов и служил им на войнах усердно, чтобы тем лучше служить отечеству: ибо угнетаемые Моголами Россияне всегда находили заступника и спасителя в великодушном Глебе, вообще благотворительном, щедром, отце сирых и бедных. Но его кончине сыновья Борисовы, Димитрий и Константин, господствуя в Ростове, отняли у Глебова сына, Михаила, наследственную Белозерскую область и скоро поссорились между собою, так что Константин должен был прибегнуть к Великому Князю, а Димитрий Борисович начал собирать полки; но Великий Князь отвратил ненавистное кровопролитие: сам ездил в Ростов и посредством тамошнего Епископа, Игнатия, уговорил братьев жить согласно.
В то самое время собственный его меньший брат, Андрей Александрович, Князь Городца Волжского, действуя по совету злодея, Семена Тониглиевича, и других недостойных Бояр, вздумал овладеть Великим Княжением, вопреки государственному уставу или древнему обыкновению, по коему старший в роде заступал место отца. Лестию и дарами задобрив Хана, Андрей получил от него грамоту и войско, подступил к Мурому и велел всем Удельным Князьям явиться к нему в стан с их дружинами. Никто не смел ослушаться: Феодор Ярославский, Михаил Иванович Стародубский (внук Всеволода III) и даже Константин Ростовский, облагодетельствованный Димитрием, соединились с Андреем. Изумленный сею внезапною грозою, Великий Князь искал спасения в бегстве; а Татары, пользуясь случаем, напомнили России время Батыево. Муром, окрестности Владимира, Суздаля, Юрьева, Ростова, Твери, до самого Торжка, были разорены ими: они жгли и грабили домы, монастыри, церкви, не оставляя ни икон, ни сосудов, ни книг, украшенных богатым переплетом; гнали людей толпами в плен или убивали. Юные Монахини, жены Священников были жертвою гнусного насилия. Спасая жизнь и вольность, земледельцы гибли в степях от жестоких морозов. Переславль, Удельный город Димитриев, хотел обороняться и был ужасным образом за то наказан: не осталось жителя (по словам летописи), который не оплакал бы смерти отца или сына, брата или друга. Сие несчастие случилось декабря 19 [1281 г.]: в Рождество Христово церкви стояли пусты; вместо священного пения раздавался в городе один плач и стон. Андрей, злобный сын отца столь великого и любезного России, праздновал один с Татарами и, совершив дело свое, отпустил их с благодарностию к Хану.
[1282 r.] Димитрий Александрович бежал к Новугороду и думал заключиться в Копорье. Новогородцы многочисленными полками встретили его на озере Ильмене. «Стой, Князь! — говорили они: мы помним твои обиды. Иди, куда хочешь». Они взяли дочерей и Бояр Димитриевых в залог, дав слово освободить их, когда дружина Княжеская добровольно выступит из Копорья, где находился тогда и славный Довмонт Псковский, зять Великого Князя. Доброхотствуя тестю, он с горстию воинов вломился в Ладогу, взял там казну его, даже много чужого, и возвратился в Копорье; но пользы не было: ибо Новогородцы немедленно осадили сию крепость и, принудив Довмонта выйти оттуда со всеми людьми Княжескими, срыли оную до основания. Внутренно, может быть, гнушаясь злодеянием Андрея Александровича, но жертвуя совестию особенным их выгодам, Новогородцы призвали его и возвели на престол Св. Софии.
Другие княжения
Годы княжения | Место княжения |
---|---|
1264 – 1264 | Новгородская земля |
9 октября 1272 – 1272 | Новгородская земля |
23 мая 1277 – 1281 | Новгородская земля |
1282 – 1282 | Новгородская земля |
1283 – 1294 | Владимирское княжество |
1283 – 1294 | Новгородская земля |