В это время возвратился Давыд из Польши, куда бежал из Червена перед началом неприятельских действий Святополка с Ростиславичами; как видно, он не нашел помощи в Польше; общая опасность соединила его теперь с Ростиславичами, и потому, оставивши жену свою у Володаря, он отправился нанимать половцев; на дороге встретился с знаменитым ханом их Боняком и вместе с ним пошел на венгров. В полночь, когда все войско спало, Боняк встал, отъехал от стана и начал выть по-волчьи, и вот откликнулся ему один волк, за ним много других; Боняк приехал и сказал Давыду: «Завтра будет нам победа над венграми». Утром на другой день Боняк выстроил свое войско: у него было 300 человек, а у Давыда 100; он разделил всех на три полка и пустил вперед Алтунопу на венгров с отрядом из 50 человек, Давыда поставил под стягом, а свой полк разделил на две половины, по 50 человек в каждой. Венгры расположились заступами, или заставами, т. е. отрядами, стоявшими один за другим; отряд Алтунопы пригнал к первому, заступу, пустил стрелы и побежал; венгры погнались за ним, и, когда бежали мимо Боняка, тот ударил им в тыл; Алтунопа в это время также вернулся; таким образом венгры очутились между двумя неприятельскими отрядами и не могли возвратиться к своим; Боняк сбил их в мяч точно так, как сокол сбивает галок, по выражению летописца. Венгры побежали, много их потонуло в реках Вагре и Сане, потому что бежали горою подле Сана и спихивали друг друга в реку; половцы гнались за ними и секли их два дня, убили епископа и многих бояр. Ярослав, сын Святополка, убежал в Польшу, а Давыд, пользуясь победою, занял города: Сутейск, Червен, пришел внезапно на Владимир и занял посады; но Мстислав Святополчич заперся в крепости с засадою, или заставою (гарнизоном), состоявшею из берестьян, пенян, выгошевцев. Давыд осадил крепость и часто приступал к ней; однажды, когда осажденные перестреливались с осаждающими и летели стрелы, как дождь, князь Мстислав хотел также выстрелить, но в это время стрела, пройдя в скважину стенного досчатого забрала, ударила ему под пазуху, от чего он в ту же ночь умер. Три дня таили его смерть, в четвертый объявили на вече; народ сказал: «Вот князя убили; если теперь сдадимся, то Святополк погубит всех нас», и послали сказать ему: «Сын твой убит, а мы изнемогаем от голода; если не придешь, то народ хочет передаться». Святополк послал к ним воеводу своего Путяту; когда тот пришел с войском в Луцк, где стоял Святоша Давыдович, то застал у него посланцев Давыда Игоревича; Святоша поклялся последнему, что даст знать, когда пойдет на него Святополк; но теперь, испугавшись Путяты, схватил послов Давыдовых и сам пошел на него с киевским воеводою. В полдень пришли Святоша и Путята ко Владимиру, напали на сонного Давыда, начали рубить его дружину, а владимирцы сделали вылазку из крепости с другой стороны; Давыд побежал с племянником своим Мстиславом, а Святоша и Путята взяли город, посадили в нем посадника Святополкова Василя и разошлись: Святоша — в Луцк, а Путята — в Киев. Между тем Давыд побежал к половцам, опять встретился на дороге с Боняком и вместе с ним пришел осаждать Святошу в Луцке; Святоша заключил с ними мир и ушел к отцу в Чернигов; а Давыд взял себе Луцк, откуда пошел ко Владимиру, выгнал из него Святополкова посадника Василя и сел опять на прежнем столе своем, отпустивши племянника Мстислава на море перенимать купцов.

Давид Игоревич, напрасно искав друзей и союзников вне Государства, возвратился тогда из Польши: видя общую опасность, прибегнул к Ростиславичам и, в знак доверенности оставив жену свою у Володаря, отправился к Половцам. Хан Боняк, встретив его на границе, взялся действовать против врага России. Летописец говорит, что Половцев было 390 человек, а Давидовых воинов 100; что Боняк, искусный гадатель будущего, в темную глубокую ночь отъехал от стана и начал выть, что звери степные ответствовали ему таким же воем и что обрадованный Хан предсказал Давиду несомнительную победу. Суеверие бывает иногда счастливо: ободрив воинов, мужественный Боняк разделил их на три части; велел товарищу своему, Алтунопе, идти прямо на Венгров с 50 стрелками; поручил Давиду главный отряд, а сам засел впереди, по обеим сторонам дороги, имея не более ста человек. Алтунопа увидел вдали множество Венгров, коих оружие и латы блистали от первых лучей восходящего солнца и которые стояли рядами на великом пространстве. Он шел смело и, пустив несколько стрел, обратился в бегство. Когда же Венгры устремились вслед за ним без всякого порядка, Боняк ударил на них в тыл, Алтунопа спереди, Давид также. Володарь, осажденный в Перемышле, мог воспользовался сим случаем для удачной вылазки. Изумленные Венгры в ужасе, в смятении давили друг друга; бросались в реку Сан и тонули. Победители гнали их два дня. Сам Коломан едва спас жизнь свою, потеряв около 40000 воинов, многих Баронов и телохранителей; а сын Святополков ушел в Брест. Венгерские Летописцы рассказывают, что виною сего беспримерного несчастия была неосторожность их Государя, обманутого притворными слезами вдовствующей Российской Княгини Ланки, которая, стоя на коленах, умоляла его быть милосердным к ее народу; что Венгры, не ожидая сопротивления и битвы, спали крепким сном, когда Хан Половецкий напал в глубокую ночь на их стан и, не дав им опомниться, умертвил множество людей. Коломан без сомнения думал тогда завладеть Червенскою областию: с ним были не только знаменитейшие светские чиновники, но и Епископы, готовые обращать Россиян в свою Веру. Один из сих Епископов, именем Купан, погиб в сражении.Давид Игоревич, желая употребить в свою пользу несчастие Святополка и союзников его, взял Червен и внезапно осадил Владимир, где сын Великого Князя, Мстислав, собственною неустрашимостию ободрял воинов; но, пораженный стрелою - в самое то мгновение, как он натягивал лук, - сей юноша пал на стене и чрез несколько часов умер. Три дня кончина его была тайною для народа: узнав оную, граждане в общем совете положили уведомить Святополка о своей крайности. С одной стороны, они боялись гнева его, с другой - неминуемого голода. Святополк отправил к ним Воеводу Путяту и велел ему соединиться в Луцке с дружиною Святоши. Сей юный племянник Великого Князя взял под стражу Давидовых Послов, которых он до того времени клятвенно уверял в дружбе, обещаясь известить их Государя о первом движении Святополкова войска. Обманутый Давид беспечно отдыхал в полдень, когда Путята и Святоша напали на его стан; в то же время осажденные сделали вылазку. Пробужденный шумом и криком битвы, Давид искал спасения в бегстве, и владимирцы с радостию приняли в город свой Посадника Святополкова; но обстоятельства переменились, как скоро Путята вывел оттуда войско. Боняк, славный победитель Венгров, вступился за Давида и возвратил ему область его, изгнав Святошу из Луцка и Посадника Киевского из Владимира.

Давыд остался победителем над Святополком, удержал за собою Владимир; Святополк, не имея возможности одолеть его, должен был обратиться к остальным двоюродным братьям, поручившим ему наказать Давыда, который с своей стороны, вероятно, прежде при неблагоприятных для себя обстоятельствах присылал также к ним с просьбою о защите от Святополка. В Витичеве 10-го августа, как сказано в летописи, братья заключили мир между собою, т. е., как видно, посредством мужей своих решили собраться всем в том же месте, и действительно собрались 30-го августа. К Давыду было послано приглашение явиться; он не смел ослушаться, потому что не мог надеяться восторжествовать над соединенными силами всех князей, как прежде восторжествовал над Святополком; притом же, по некоторым известиям, князья посылали к нему с любовью, обещаясь утвердить за ним Владимир; и точно, над ним произнесли мягкий приговор: схватить князя, добровольно явившегося на братское совещание, было бы вероломством, которое навсегда могло уничтожить возможность подобных съездов; отпустить его без волости значило продолжать войну: Давыд доказал, что он умел изворачиваться при самых трудных обстоятельствах, и потому решили дать ему достаточную волость, наказавши только отнятием владимирского стола, который был отдан Святополку как отчина на основании любецкого решения, причем Святополк дал еще Давыду Дорогобуж, где тот и умер.

Князья Российские, взаимно огорчаемые своим несогласием, вероломством, малодушным властолюбием, вторично собралися близ Киева: Святополк, Мономах и Святославичи; заключили [30 Июня 1100 г.] новый союз между собою и звали Давида. Сей Князь Владимирский не дерзнул их ослушаться; но приехав, гордо сказал: "Я здесь: чего от меня хотите? кто недоволен мною?.." Не ты ли сам, - ответствовал ему Владимир, - желал общего Княжеского собрания, чтобы представить нам свои неудовольствия? Теперь сидишь на одном ковре с братьями: говори, кто и чем оскорбил тебя? Давид молчал. Князья встали и сели на коней. Отъехав в сторону, каждый советовался с своею дружиною. Давид сидел один. Наконец они снеслися между собою, и Послы их торжественно сказали ему: "Князь Давид! Объявляем волю наших Государей. Область Владимирская уже не твоя отныне: ибо ты был причиною вражды и злодейства, неслыханного в России. Но живи спокойно; не бойся смерти. Бужск остается твоим городом: Святополк дает тебе еще Дубно и Черторижск, Мономах 200 гривен, Олег и брат его тоже".