Мстислав Владимирович
Имя князя: Мстислав Владимирович
Прозвище: Великий
Годы жизни: 1076 – 1132
Ветвь: Всеволодичи
Колено: 8
Князь всея Руси
1-я жена - Христина (ум. 1123), дочь короля Швеции Инге Старшего
2-я жена - дочь новгородского посадника Завида
Дети:
Всеволод (ум. 1138), князь новгородский
Изяслав (ум. 1154)
Святополк
Ростислав (ум. 1167), князь смоленский, затем киевский
Владимир (ум. 1171)
Малфрида (ум. 1137), жена конунга Норвегии Сигурда Крестоносца, затем конунга Дании Эрика Незабвенного
Ингебьорг, жена датского герцога Кнута Лаварда
Мария (ум. 1179), жена князя Всеволода Ольговича
Ирина (?), жена сына императора Византии Иоанна Комнина
Рогнеда
Евфросинья, жена короля Венгрии Гезы II
1-я жена - Христина (ум. 1123), дочь короля Швеции Инге Старшего
2-я жена - дочь новгородского посадника Завида
Дети:
Всеволод (ум. 1138), князь новгородский
Изяслав (ум. 1154)
Святополк
Ростислав (ум. 1167), князь смоленский, затем киевский
Владимир (ум. 1171)
Малфрида (ум. 1137), жена конунга Норвегии Сигурда Крестоносца, затем конунга Дании Эрика Незабвенного
Ингебьорг, жена датского герцога Кнута Лаварда
Мария (ум. 1179), жена князя Всеволода Ольговича
Ирина (?), жена сына императора Византии Иоанна Комнина
Рогнеда
Евфросинья, жена короля Венгрии Гезы II
Старший сын Владимира Мономаха. Продолжил политику отца по укреплению верховной власти киевского князя и наступательным действиям против половцев. За неповиновение лишил полоцких князей их столов и отправил в ссылку в Византию. От имени Мстислава составлена жалованная грамота Новгородскому Юрьеву монастырю (1130) – древнейший русский актовый документ.
А.А. Горский
Он родился 8 ноября 1050 г. В 1069 г. отец назначил его держателем Полоцкой земли вместо умершего Мстислава Изяславича. Владел Полоцкой землей очень недолго — около 2 лет. В 1071 г. его изгнал из Полоцка князь Всеслав Брячиславич. В 1073 г. Святополк бежал вместе с отцом за пределы Руси, где и пробыл до 1077 г. Возвратившись на Русь в июле 1077 г., он получил от отца в держание Новгородскую землю (1078 г.). В Новгороде Святополк княжил около 10 лет. В 1088 г. «иде Святополк из Новагорода к Турову жити»,— лаконично сообщил летописец. Вероятно, у Святополка произошел какой-то конфликт с новгородцами, ибо из Новгорода по своему желанию князья не уходили (если, конечно, при этом им не предоставлялось более выгодное держание). В течение 5 последующих лет он владел Туровской областью. 24 апреля 1093 г. Святополк пришел из Турова в Киев и сел на великое княжение. Он был великим князем без малого 20 лет. Из летописной статьи, записанной в «Повести временных лет» под 1097 г., видно, что за Святополком продолжали оставаться Туров, Пинск, Берестье и все Погорынье. У Татищева отмечено, что по решению Любечского съезда за Святополком, его сыновьями и племянниками закреплялись: «Туров, Слуцк и все городы до Буга по оной стороне Припети, а яко великому князю — Киев со всею областию, что к оному принадлежит, до реки Горыни и Новград Великий к Киеву». Однако новгородцы отказались принять к себе княжить сына Святополка, и Новгородская земля перестала быть великокняжеским владением. В Новгороде стал княжить сын Владимира Мономаха Мстислав. Северная граница Киевской земли (вместе с Туровской областью) при Святополке Изяславиче шла от среднего течения Днепра, несколько выше впадения в него Друти, и до верховьев Немана. Западная граница проходила по верховьям Горыни и Случи, далее по Роси до впадения ее в Днепр. Восточная — по левому берегу Днепра. В самом конце XI в. Святополку удалось расширить свои собственные владения за счет Владимиро-Волынской области и червеньских городов. Вместе с князем Давыдом Игоревичем Святополк пытался, по безуспешно, лишить князей Ростиславичей Перемышльской и Теребовльской волостей. Святополк умер великим князем 16 апреля 1113 г. в своей вышгородской резиденции.
О.М. Рапов «Княжеские владения на Руси в X — первой половине XIII в»
Мстислав (в крещении — Федор, по другим данным, Георгий) Владимирович, старший сын великого князя В. Всеволодовича Мономаха и Гиды (умер 10 марта 1099 (?)), дочери последнего англосаксонского короля Харальда II Годвина (убит 14 октября 1066 г.). В честь деда по матери скандинавские саги дают ему имя — Харальд; под этим именем Мстислав был известен и в странах латиноязычной Европы. Так, в рукописи Королевской библиотеки Копенгагена «Гнилая кожа» (Morkinskinna; датируется около 1275 г.) находим: «А матерью Харальда, сына Вальдамара, была Гюда, дочь Харальда». В анонимной истории датских королей («Сага о Кнютлингах» (середина ХIII в.)) уточняется, что «В то время был конунгом на востоке в Холмгарде (Великий Новгород. — Д.В. Донской) Харальд, сын конунга Вальдамара, сына Ярицлейва (здесь пропуск одного колена. — Д.В. Донской) сына Вальдимара». По порядку престолонаследия — четырнадцатый великий князь.
Родился в 1076 г.; по одним нелетописным данным, в Киеве, а по другим, — в Смоленске. Назван, по мнению большинства историков, в честь великомученика Федора Тирона (умер около 306 г.). Крестным отцом Мстислава стал его двоюродный дядя, князь Олег Святославич.
В конце 1088 г. посажен своим дедом, великим князем Всеволодом Ярославичем, на княжение в Великий Новгород после ухода оттуда князя Давыда Святославича. Занимает новгородский престол до начала 1094 г., когда уходит в Ростов. Однако в 1095 г. после ухода из Великого Новгорода князя Давыда Святославича, новгородцы отправляют за ним в Ростов и вновь зовут его на княжение в свой город. Примерно в то же время женится на Кристине (умерла 17 января 1123 г.), дочери шведского короля Инге I Старшего (умер в 1112 г.).
В 1096 г. князь Олег Святославич начинает войну с сыновьями Владимира Мономаха и направляется в Муром, занятый перед тем братом Мстислава, Изяславом. 6 сентября 1096 г. в битве на поле перед градом Изяслав погибает. Не удовлетворившись возвращением принадлежавшего ему Мурома, Олег занимает Суздаль и Ростов. Мстислав посылает к Олегу с требованием уйти из чужой волости и обещает ходатайствовать за него перед отцом. Олег, однако, не выполняет его требования и даже замышляет захватить Великий Новгород. Мстислав с новгородцами выступает против Олега; отец посылает к нему в помощь другого своего сына, Вячеслава, с половцами. Узнав о выступлении Мстислава, Олег оставляет города Ростов и Суздаль (последний сжигает дотла) и отступает к Мурому.
Начатые было переговоры о мире вероломно нарушаются Олегом. «В пятокъ» февраля 1097 г. в битве «на Кулачьцѣ» (по мнению одних историков, — р. Колокша, левый приток Клязьмы или р. Каменка; по мнению других, — это название местности на южной окраине г. Суздаля — Д.В. Донской) войско Мстислава, «сседоша с коней» (то есть в пешем строю; по Радзивиловской летописи конца XV в. — Д.В. Донской), одерживает решительную победу; Мстислав идет к Мурому и Рязани, заключает договоры с жителями этих городов и освобождает людей, заточенных Олегом. После чего вновь выражает готовность выступить посредником при примирении Олега с Владимиром Мономахом и другими князьями. По заключении мира возвращается в Великий Новгород.
В 1099 г. (по другим данным, в 1103 г.) закладывает в 2 верстах от Великого Новгорода на Городище церковь Благовещения Святой Богородицы.
В 1102 г. отец Мстислава, Владимир Мономах, заключает договор с киевским князем Святополком Изяславичем, по которому в Великом Новгороде должен княжить сын Святополка, а Мстислав переходит в г. Владимир-Волынский. В Киев, однако, являются новгородские послы с князем Мстиславом (20 декабря) и решительно отказываются принять Святополкова сына: «Не хочем Святополка, ни сына его... а сего (Мстислава. — Д.В. Донской) ны дал Всеволод, а въскормили есмы собѣ князь». После долгих препирательств с новгородцами Святополк вынужден подчиниться и отпустить Мстислава обратно на княжение в Великий Новгород.
В 1107 г. принимает участие в совместном походе русских князей против половцев, осаждающих г. Лубен. Русское войско одерживает решительную победу (12 августа) и возвращается с полоном.
В марте 1111 г. вместе с отцом, Владимиром Мономахом, а также великим князем Святополком Изяславичем и другими князьями принимает участие в новом большом походе на половцев: князья переправляются через pеки Сулу, Хорол, Псёл, Ворсклу, занимают на Дону половецкие города Шарукань и Сугров (названы по именам ханов), одерживают 27 марта полную победу над половцами на р. Сальнице (точно не локализуется, возможно, приток Северского Донца) и возвращаются на Русь с огромной добычей. В том же году вместе с новгородцами идет на очелу (чудь).
28 июня 1112 г. выдает свою дочь за владимиро-волынского князя Ярослава Святополковича.
В 1113 г. одерживает победу «на Бору» над чудью. В том же году закладывает в Великом Новгороде каменную церковь Святого Николая «на княжѣ дворѣ у Торговища».
В 1116 г. князь закладывает новые крепостные укрепления в Великом Новгороде («заложи Новъгородъ болии перваго»), а также поручает ладожскому посаднику Павлу заложить каменные укрепления в Ладоге. В том же году вместе с новгородцами и псковичами совершает поход на чудь и 9 марта берет их г. Медвежью Голову.
В 1117 г. его отец Владимир Мономах (ставший с 19 апреля 1114 г. великим князем киевским), переводит Мстислава из Великого Новгорода на княжение в Белгород, близ Киева (17 марта), а на его место в Великом Новгороде сажает его сына (своего внука), Всеволода.
В 1122 г. умирает первая жена Мстислава, Кристина (17 или 18 января). В том же году (или в начале следующего) князь вступает во второй брак — с дочерью новгородского посадника Дмитрия Завидовича. В том же году дочь Мстислава Ирина выходит замуж за царевича Алексея (умер в 1142 г.), сына византийского императора Иоанна II (из Комнинов; умер 8 апреля 1143 г.).
В 1123 г. послан отцом на помощь своему брату Андрею Владимировичу Доброму, которого осаждает во Владимире-Волынском князь Ярослав Святополкович с венграми, поляками и чехами. Однако внезапная гибель 15 мая Ярослава под стенами города прекращает войну.
После смерти 19 мая 1125 г. отца, князь Мстислав Владимирович вступает на киевский престол. Вместе с братьями и духовенством и при стечении и плаче всего народа хоронит своего отца в соборной церкви Святой Софии в Киеве. «И княжа с кротостью», — отмечает летописец. Брат Мстислава Ярополк садится на княжение в г. Переяславль-Русский.
Перемена на киевском столе вызывает очередное нашествие половцев на южные рубежи Руси. Князь Ярополк Владимирович, не ожидая помощи от брата, разбивает кочевников.
В 1127 г. Мстислав вместе с братом Ярополком планирует поход на князя Всеволода Ольговича, который выгнал из Чернигова своего дядю, князя Ярослава Святославича. Князей, однако, удается примирить киевского Андреевского монастыря игумену Григорию, который вместе с церковным собором убеждает великого князя, что лучше нарушить крестное целование (данное Мстиславом Ярославу), нежели «прольяти кровь христьяньску».
В том же году (август?) отправляет своих родичей, южнорусских князей, в поход против «Кривичѣ» (полоцких князей. — Д.В. Донской). По просьбе полочан, разрешает князю Рогволоду Всеславичу княжить в Полоцке.
В 1128 г. князь закладывает в Киеве каменную церковь Святого Феодора. В этом же году в северных областях случается голод, да такой, что «ядяху люди листъ липовъ, кору березову».
К 1129 г. относится расправа и ссылка Мстиславом полоцких князей. Причиной гнева великого князя стал дерзкий ответ главы полоцких князей Давыда Всеславича (умер в ссылке в Константинополе) на его приказ выступить против половцев. Историк В.Н. Татищев (умер 15 июля 1750 г.), используя недошедшие источники, передает такие слова полоцкого князя: «Ты с Бонаком Шолудяком здравствуйте оба и управляйтесь сами, а мы имеем дома что делать». Мстислав лишает полоцких князей уделов и ссылает их «с женами и с дѣтми въ Грѣкы, еже преступиша хрестьное челование». Более поздние летописи объясняют гнев Мстислава отказом полоцких князей выступить в поход на половцев и их тайным сговором с ханом Боняком. В полоцкие города Мстислав сажает посадниками своих мужей.
В 1130 г. посылает своих сыновей Всеволода, Изяслава и Ростислава на чудь; князья занимают земли чуди «и дань на нь възложиша». В том же году принимает в Киеве своего сына, новгородского князя Всеволода. Сохранилась грамота, данная Мстиславом и Всеволодом новгородскому Юрьевскому монастырю (в 3 верстах южнее Великого Новгорода на левом берегу Волхова) на волость Буец, которую историки датируют этим годом.
В 1131 г. вместе со своими сыновьями и другими князьями совершает поход на Литву: «и вземъ полонъ многъ и воротися опять». В том же году закладывает в Киеве церковь в честь иконы Святой Богородицы Пирогощей (по одной из версий, от греческого — башня). Эта икона, привезенная из Константинополя находилась в церкви Святой Богородицы «Влахѣрнѣ» (северо-западная часть раннесредневекового Константинополя на южном берегу бухты Золотой Рог у корабельной пристани. Получила наименование от некоего западнославянского воеводы, по прозванию Влахерна, убитого на том месте, где впоследствии в 60-е гг. V в. была устроена церковь во имя Божией Матери. — Д.В. Донской), похожей на башню. По другой версии, «Пирогощая» — притяжательное прилагательное от имени купца или боярина Пирогоста, привезшего икону из Константинополя в Киев.
В том же году у Мстислава родится сын Владимир.
Князь Мстислав Владимирович умирает на пасхальной неделе в пятницу 15 апреля (по другим данным, 14) 1132 г., оставив великое княжение своему брату Ярополку, «ему же и дѣти свои с Богом на руцѣ предасть». Погребен был князь в Киеве в монастыре Святого Феодора (Отчий).
В русскую историю князь Мстислав вошел с прозвищем Великий — как последний киевский князь, старейшинство которого признавалось всеми прочими князьями. Русская Церковь причислила его к числу местночтимых святых. В 1981 г. князь Мстислав был канонизирован и включен в Собор Новгородских святых.
Князь Мстислав Владимирович был женат два раза:
1) примерно с 1095 г. на Кристине (умерла 17 января 1123 г.), дочери шведского короля Инге I Старшего (умер в 1112 г.); от нее дети: Всеволод, Ингеборга (примерно с 1120 г. жена шлезвигского герцога Кнута II Лаварда (убит 7 января 1131 г.): она умерла после 14 января 1131 г.), Мальфрида (с 1111 г. жена норвежского короля Сигурда I Крестоносца (умер 26 марта 1130 г.) и с 1132 г. жена датского короля Эйрик-Эмуна II Незабвенного (умер 18 сентября 1137 г.), дочь, Мария, Изяслав, Ксения (умерла в Константинополе), Святополк, Ирина и Ростислав;
2) с начала 1123 г., на дочери новгородского посадника. Дмитрия Завидовича; умер после 1168 г. От второго брака остались — Рогнеда, Евфросиния, Владимир и Ярополк (упоминается в 1149 г.). По нелетописным данным, у князя был еще сын Роман.
Родился в 1076 г.; по одним нелетописным данным, в Киеве, а по другим, — в Смоленске. Назван, по мнению большинства историков, в честь великомученика Федора Тирона (умер около 306 г.). Крестным отцом Мстислава стал его двоюродный дядя, князь Олег Святославич.
В конце 1088 г. посажен своим дедом, великим князем Всеволодом Ярославичем, на княжение в Великий Новгород после ухода оттуда князя Давыда Святославича. Занимает новгородский престол до начала 1094 г., когда уходит в Ростов. Однако в 1095 г. после ухода из Великого Новгорода князя Давыда Святославича, новгородцы отправляют за ним в Ростов и вновь зовут его на княжение в свой город. Примерно в то же время женится на Кристине (умерла 17 января 1123 г.), дочери шведского короля Инге I Старшего (умер в 1112 г.).
В 1096 г. князь Олег Святославич начинает войну с сыновьями Владимира Мономаха и направляется в Муром, занятый перед тем братом Мстислава, Изяславом. 6 сентября 1096 г. в битве на поле перед градом Изяслав погибает. Не удовлетворившись возвращением принадлежавшего ему Мурома, Олег занимает Суздаль и Ростов. Мстислав посылает к Олегу с требованием уйти из чужой волости и обещает ходатайствовать за него перед отцом. Олег, однако, не выполняет его требования и даже замышляет захватить Великий Новгород. Мстислав с новгородцами выступает против Олега; отец посылает к нему в помощь другого своего сына, Вячеслава, с половцами. Узнав о выступлении Мстислава, Олег оставляет города Ростов и Суздаль (последний сжигает дотла) и отступает к Мурому.
Начатые было переговоры о мире вероломно нарушаются Олегом. «В пятокъ» февраля 1097 г. в битве «на Кулачьцѣ» (по мнению одних историков, — р. Колокша, левый приток Клязьмы или р. Каменка; по мнению других, — это название местности на южной окраине г. Суздаля — Д.В. Донской) войско Мстислава, «сседоша с коней» (то есть в пешем строю; по Радзивиловской летописи конца XV в. — Д.В. Донской), одерживает решительную победу; Мстислав идет к Мурому и Рязани, заключает договоры с жителями этих городов и освобождает людей, заточенных Олегом. После чего вновь выражает готовность выступить посредником при примирении Олега с Владимиром Мономахом и другими князьями. По заключении мира возвращается в Великий Новгород.
В 1099 г. (по другим данным, в 1103 г.) закладывает в 2 верстах от Великого Новгорода на Городище церковь Благовещения Святой Богородицы.
В 1102 г. отец Мстислава, Владимир Мономах, заключает договор с киевским князем Святополком Изяславичем, по которому в Великом Новгороде должен княжить сын Святополка, а Мстислав переходит в г. Владимир-Волынский. В Киев, однако, являются новгородские послы с князем Мстиславом (20 декабря) и решительно отказываются принять Святополкова сына: «Не хочем Святополка, ни сына его... а сего (Мстислава. — Д.В. Донской) ны дал Всеволод, а въскормили есмы собѣ князь». После долгих препирательств с новгородцами Святополк вынужден подчиниться и отпустить Мстислава обратно на княжение в Великий Новгород.
В 1107 г. принимает участие в совместном походе русских князей против половцев, осаждающих г. Лубен. Русское войско одерживает решительную победу (12 августа) и возвращается с полоном.
В марте 1111 г. вместе с отцом, Владимиром Мономахом, а также великим князем Святополком Изяславичем и другими князьями принимает участие в новом большом походе на половцев: князья переправляются через pеки Сулу, Хорол, Псёл, Ворсклу, занимают на Дону половецкие города Шарукань и Сугров (названы по именам ханов), одерживают 27 марта полную победу над половцами на р. Сальнице (точно не локализуется, возможно, приток Северского Донца) и возвращаются на Русь с огромной добычей. В том же году вместе с новгородцами идет на очелу (чудь).
28 июня 1112 г. выдает свою дочь за владимиро-волынского князя Ярослава Святополковича.
В 1113 г. одерживает победу «на Бору» над чудью. В том же году закладывает в Великом Новгороде каменную церковь Святого Николая «на княжѣ дворѣ у Торговища».
В 1116 г. князь закладывает новые крепостные укрепления в Великом Новгороде («заложи Новъгородъ болии перваго»), а также поручает ладожскому посаднику Павлу заложить каменные укрепления в Ладоге. В том же году вместе с новгородцами и псковичами совершает поход на чудь и 9 марта берет их г. Медвежью Голову.
В 1117 г. его отец Владимир Мономах (ставший с 19 апреля 1114 г. великим князем киевским), переводит Мстислава из Великого Новгорода на княжение в Белгород, близ Киева (17 марта), а на его место в Великом Новгороде сажает его сына (своего внука), Всеволода.
В 1122 г. умирает первая жена Мстислава, Кристина (17 или 18 января). В том же году (или в начале следующего) князь вступает во второй брак — с дочерью новгородского посадника Дмитрия Завидовича. В том же году дочь Мстислава Ирина выходит замуж за царевича Алексея (умер в 1142 г.), сына византийского императора Иоанна II (из Комнинов; умер 8 апреля 1143 г.).
В 1123 г. послан отцом на помощь своему брату Андрею Владимировичу Доброму, которого осаждает во Владимире-Волынском князь Ярослав Святополкович с венграми, поляками и чехами. Однако внезапная гибель 15 мая Ярослава под стенами города прекращает войну.
После смерти 19 мая 1125 г. отца, князь Мстислав Владимирович вступает на киевский престол. Вместе с братьями и духовенством и при стечении и плаче всего народа хоронит своего отца в соборной церкви Святой Софии в Киеве. «И княжа с кротостью», — отмечает летописец. Брат Мстислава Ярополк садится на княжение в г. Переяславль-Русский.
Перемена на киевском столе вызывает очередное нашествие половцев на южные рубежи Руси. Князь Ярополк Владимирович, не ожидая помощи от брата, разбивает кочевников.
В 1127 г. Мстислав вместе с братом Ярополком планирует поход на князя Всеволода Ольговича, который выгнал из Чернигова своего дядю, князя Ярослава Святославича. Князей, однако, удается примирить киевского Андреевского монастыря игумену Григорию, который вместе с церковным собором убеждает великого князя, что лучше нарушить крестное целование (данное Мстиславом Ярославу), нежели «прольяти кровь христьяньску».
В том же году (август?) отправляет своих родичей, южнорусских князей, в поход против «Кривичѣ» (полоцких князей. — Д.В. Донской). По просьбе полочан, разрешает князю Рогволоду Всеславичу княжить в Полоцке.
В 1128 г. князь закладывает в Киеве каменную церковь Святого Феодора. В этом же году в северных областях случается голод, да такой, что «ядяху люди листъ липовъ, кору березову».
К 1129 г. относится расправа и ссылка Мстиславом полоцких князей. Причиной гнева великого князя стал дерзкий ответ главы полоцких князей Давыда Всеславича (умер в ссылке в Константинополе) на его приказ выступить против половцев. Историк В.Н. Татищев (умер 15 июля 1750 г.), используя недошедшие источники, передает такие слова полоцкого князя: «Ты с Бонаком Шолудяком здравствуйте оба и управляйтесь сами, а мы имеем дома что делать». Мстислав лишает полоцких князей уделов и ссылает их «с женами и с дѣтми въ Грѣкы, еже преступиша хрестьное челование». Более поздние летописи объясняют гнев Мстислава отказом полоцких князей выступить в поход на половцев и их тайным сговором с ханом Боняком. В полоцкие города Мстислав сажает посадниками своих мужей.
В 1130 г. посылает своих сыновей Всеволода, Изяслава и Ростислава на чудь; князья занимают земли чуди «и дань на нь възложиша». В том же году принимает в Киеве своего сына, новгородского князя Всеволода. Сохранилась грамота, данная Мстиславом и Всеволодом новгородскому Юрьевскому монастырю (в 3 верстах южнее Великого Новгорода на левом берегу Волхова) на волость Буец, которую историки датируют этим годом.
В 1131 г. вместе со своими сыновьями и другими князьями совершает поход на Литву: «и вземъ полонъ многъ и воротися опять». В том же году закладывает в Киеве церковь в честь иконы Святой Богородицы Пирогощей (по одной из версий, от греческого — башня). Эта икона, привезенная из Константинополя находилась в церкви Святой Богородицы «Влахѣрнѣ» (северо-западная часть раннесредневекового Константинополя на южном берегу бухты Золотой Рог у корабельной пристани. Получила наименование от некоего западнославянского воеводы, по прозванию Влахерна, убитого на том месте, где впоследствии в 60-е гг. V в. была устроена церковь во имя Божией Матери. — Д.В. Донской), похожей на башню. По другой версии, «Пирогощая» — притяжательное прилагательное от имени купца или боярина Пирогоста, привезшего икону из Константинополя в Киев.
В том же году у Мстислава родится сын Владимир.
Князь Мстислав Владимирович умирает на пасхальной неделе в пятницу 15 апреля (по другим данным, 14) 1132 г., оставив великое княжение своему брату Ярополку, «ему же и дѣти свои с Богом на руцѣ предасть». Погребен был князь в Киеве в монастыре Святого Феодора (Отчий).
В русскую историю князь Мстислав вошел с прозвищем Великий — как последний киевский князь, старейшинство которого признавалось всеми прочими князьями. Русская Церковь причислила его к числу местночтимых святых. В 1981 г. князь Мстислав был канонизирован и включен в Собор Новгородских святых.
Князь Мстислав Владимирович был женат два раза:
1) примерно с 1095 г. на Кристине (умерла 17 января 1123 г.), дочери шведского короля Инге I Старшего (умер в 1112 г.); от нее дети: Всеволод, Ингеборга (примерно с 1120 г. жена шлезвигского герцога Кнута II Лаварда (убит 7 января 1131 г.): она умерла после 14 января 1131 г.), Мальфрида (с 1111 г. жена норвежского короля Сигурда I Крестоносца (умер 26 марта 1130 г.) и с 1132 г. жена датского короля Эйрик-Эмуна II Незабвенного (умер 18 сентября 1137 г.), дочь, Мария, Изяслав, Ксения (умерла в Константинополе), Святополк, Ирина и Ростислав;
2) с начала 1123 г., на дочери новгородского посадника. Дмитрия Завидовича; умер после 1168 г. От второго брака остались — Рогнеда, Евфросиния, Владимир и Ярополк (упоминается в 1149 г.). По нелетописным данным, у князя был еще сын Роман.
Д.В. Донской «Рюриковичи. Исторический словарь»
Цитаты
По смерти Мономаха на киевском столе сел старший сын его Мстислав; соперников ему быть не могло: Олег и Давыд Святославичи умерли еще при жизни Мономаха; в Чернигове сидел младший брат их, Ярослав, но этот незначительный князь не мог удержать старшинства и в собственном роде; еще менее мог спорить с Мстиславом Брячислав Святополкович, княживший неизвестно в каком городке в пинских волостях. Но и более сильные соперники не могли быть страшны Мстиславу при народном расположении к роду Мономахову, тем более что Мстислав походил во всем на знаменитого отца своего. Недаром летописец, начиная рассказ о княжении Мстислава, говорит, что этот князь еще в молодости победил дядю своего Олега: таким образом, в личных достоинствах Мономахова сына старались находить оправдание тому, что он отстранял старшее племя Святославово.
Кроме Мстислава, после Мономаха оставалось еще четверо сыновей: Ярополк, Вячеслав, Георгий, Андрей; Ярополк еще при отце получил стол переяславский и остался на нем при брате; Ярополк был на своем месте, потому что отличался храбростию, необходимою для переяславского князя, обязанного постоянно биться с степными варварами. Третий брат Вячеслава княжил сперва в Смоленске, а потом переведен был в Туров; Георгий издавна княжил в Ростовской области; Андрей — во Владимире на Волыни. В Новгороде сидел старший сын Мстислава — Всеволод; в Смоленске — третий сын его, Ростислав; где же был второй, Изяслав? Должно думать, что где-нибудь подле Киева: он также отличался храбростию и потому нужен был отцу для рати; скоро нашлась ему и волость и деятельность.
В Чернигове произошло важное явление: сын Олега, Всеволод напал врасплох на дядю своего Ярослава, согнал его с старшего стола, дружину его перебил и разграбил. В самом занятии киевского стола Мстиславом мимо Ярослава Святославича, который приходился ему дядею, Всеволод мог уже видеть пример и оправдание своего поступка: если Ярослав потерял старшинство в целом роде, то мог ли он сохранять его в своей линии? Как бы то ни было, Мстислав не хотел сначала терпеть такого нарушения старшинства дядей, тем более что, как видно, он обязался клятвенным договором поддерживать Ярослава в Чернигове. Вместе с братом Ярополком Мстислав собрал войско, чтобы идти на Всеволода, тот не мог один противиться Мономаховичам и послал за половцами, а дядю Ярослава отпустил из неволи в Муром. Половцы явились на зов Всеволода в числе 7000 и стали за рекою Вырем у Ратимировой дубравы: но послы их, от правленные к Всеволоду, были перехвачены на реке Локне и приведены к Ярополку, потому что последний успел за хватить все течение реки Сейма, посадил по всем городам своих посадников, а в Курске — племянника Изяслава Мстиславича.
Половцы, не получая вести из Чернигова, испугались и побежали назад; это известие очень замечательно: оно показывает, как варвары стали робки после задонских походов Мономаха, сыновей и воевод его. После бегства половцев Мстислав еще больше начал стеснять Всеволода: «Что взял? — говорил он ему, — навел половцев, что же, помогли они тебе?» Всеволод стал упрашивать Мстислава, подучивал его бояр, подкупал их дарами, чтоб просили за него, и таким образом провел все лето. Зимою пришел Ярослав из Мурома в Киев и стал также кланяться Мстиславу и упрашивать: «Ты мне крест целовал, пойди на Всеволода»; а Всеволод, с своей стороны, еще больше упрашивал. В это время в киевском Андреевском монастыре был игумном Григорий, которого очень любил Владимир Мономах, да и Мстислав и весь народ очень почитали его. Этот-то Григорий все не давал Мстиславу встать ратью на Всеволода за Ярослава; он говорил: «Лучше тебе нарушить клятву, чем пролить кровь христианскую».
Мстислав не знал, что ему делать? Митрополита тогда не было в Киеве, так он созвал собор из священников и передал дело на их решение; те отвечали: «На нас будет грех клятвопреступления». Мстислав послушался их, не исполнил своего обещания Ярославу и после раскаивался в том всю жизнь. На слова Григория и на приговор собора можно смотреть, как на выражение общего народного мнения: граждане не терпели княжеских усобиц и вообще войн, не приносивших непосредственной пользы, не имевших целью защиты края; но какая охота была киевлянам проливать свою кровь за нелюбимого Святославича? Со стороны же Мстислава, кроме решения духовенства, побуждением к миру со Всеволодом могла служить также и родственная связь с ним: за ним была дочь его. Как бы то ни было, племянник удержал за собою старший стол вопреки правам дяди, но эта удача была, как увидим, первою и последнею в нашей древней истории. Для Мономаховичей событие это не осталось, впрочем, без материальной выгоды: они удержали Курск и все Посемье, и это приобретение было для них очень важно, потому что затрудняло сообщение Святославичей с половцами. Ярослав должен был идти назад в Муром и остаться там навсегда; потомки его явились уже изгоями относительно племени Святославова, потеряли право на старшинство, должны были ограничиться одною Муромскою волостию, которая вследствие этого отделилась от Черниговской. Таким образом, и на востоке от Днепра образовалась отдельная княжеская волость, подобная Полоцкой и Галицкой на западе.
Покончивши с черниговскими, в том же 1127 году Мстислав послал войско на князей полоцких: есть известие, что они не переставали опустошать пограничные волости Мономаховичей. Мстислав послал войска четырьмя путями: братьев — Вячеслава из Турова, Андрея — из Владимира; сына Давыда Игоревича, Всеволодка, зятя Мономахова — из Городна и Вячеслава Ярославича — из Клецка; этим четверым князьям велел идти к Изяславлю; Всеволоду Ольговичу черниговскому велел идти с братьями на Стрежев к Борисову, туда же послал известного воеводу своего Ивана Войтишича с торками; свой полк отправил под начальством сына Изяслава к Лагожску а другого сына, Ростислава, с смольнянами — на Друцк. В Полоцке сидел в это время тот самый Давыд Всеславич, которого прежде мы видели в союзе с Ярославичами против Глеба минского; за сыном его Брячиславом, княжившим, как видно, в Изяславле, была дочь Мстислава киевского. Минск, по всем вероятностям, отошел к Ярославичам еще при Мономахе, который отвел в неволю князя его Глеба; иначе Мстислав не направил бы войско свое мимо Минска на города дальнейшие; быть может, Всеславичи не могли забыть потери Минска, и это было главным поводом к войне.
Мстислав всем отправленным князьям назначил сроком один день, в который они должны были напасть на указанные места. Но Изяслав Мстиславич опередил один всю братию и приблизился к Лагожску; зять его Брячислав, князь изяславский, вел в это время лагожскую дружину на помощь отцу своему Давыду, но, узнав на середине пути, что Изяслав у города, так перепугался, что не знал, что делать, куда идти, и пошел прямо в руки к шурину, к которому привел и Лагожскую дружину; лагожане, видя своих в руках у Изяслава, сдались ему; пробыв здесь два дня, Изяслав отправился к дядьям своим Вячеславу и Андрею, которые осаждали Изяславль. Жители этого города, видя, что князь их и лагожане взяты Изяславом и не терпят никакой беды, объявили Вячеславу, что сдадутся, если он поклянется не давать их на щит (на разграбление) воинам. Вячеслав согласился, и вечером Врагислав, тысяцкий князя Андрея, и Иванко, тысяцкий Вячеславов, послали в город своих отроков, но когда на рассвете остальные ратники узнали об этом, то бросились все в город и начали грабить: едва князья с своими дружинами успели уберечь имение дочери великого князя Мстислава, жены Брячиславовой, и то должны были биться с своими.
Между тем с другой стороны шел к Полоцку старший сын Мстислава, Всеволод, князь новгородский; тогда полочане выгнали от себя Давыда с сыновьями, взяли брата его Рогволода и послали просить Мстислава, чтоб он утвердил его у них князем; Мстислав согласился. Недаром, однако, современники не умели объяснить себе этой наследственной и непримиримой вражды полоцких князей к потомству Ярослава и прибегали к помощи предания о Рогволоде и Рогнеде: как при Мономахе, так и теперь при сыне его дело могло кончиться только изгнанием Изяславичей из волостей их. Во время половецкого нашествия в 1129 году Мстислав, собирая князей, послал звать и полоцких на помощь против варваров; Рогволода, приятного Ярославичам, как видно, не было уже в это время в живых, и старшинство по-прежнему держал Давыд, который с братьями и племянниками дал дерзкий, насмешливый ответ на зов Мстислава. Половецкая война помешала великому князю немедленно наказать Всеславича; но когда половцы были прогнаны, то он вспомнил обиду и послал за кривскими князьями, как продолжали еще называть полоцких владельцев; Давыда, Ростислава и Святослава Всеславичей вместе с племянниками их Рогволодовичами посадили в три лодки и заточили в Царьград: без всякого сомнения, полочане выдали князей своих, не желая подвергать страны своей опустошениям. По городам полоцким, говорил летописец, Мстислав посажал своих посадников, но после мы видим там сына его Изяслава, переведенного из Курска.
Из внешних событий по-прежнему записана в летописи борьба с половцами и другими соседними варварами. Половцы обрадовались смерти Мономаховой и немедленно явились в пределах Переяславского княжества. Мы видели, что русские князья во время счастливых походов своих в степи взяли у половцев часть подвластных им торков и печенегов; видели, что эти варвары после сами убежали от половцев в русские пределы и были поселены здесь. Разумеется, половцам хотелось возвратить их назад, и вот летописец говорит, что они именно являлись для того, чтобы перехватить русских торков. Но в Переяславле сидел Ярополк, достойный по храбрости сын Мономаха, привыкший под отцовским стягом громить варваров в степях их: узнавши о нападении и намерении половцев, Ярополк велел вогнать торков и все остальное народонаселение в города; половцы приехали, но ничего не могли сделать и, узнав, что Ярополк в Переяславле, пошли воевать Посулье (места по реке Суле). Ярополк, благоверного князя корень и благоверная отрасль, по выражению летописца, не дожидаясь помощи от братьев, с одними переяславцами пошел вслед за половцами, настиг их на правом берегу реки Удая, призвал имя божие и отца своего, ударил на поганых и одержал победу: помог ему бог и молитвы отца его, продолжает летописец.
После этого нападения половцев мы встретили известие об них при описании черниговских и потом полоцких происшествий. Мстислав не забыл той борьбы, которую вел он, сидя на столе новгородском, именно борьбы с чудью, и в 1130 году послал на нее сыновей своих — Всеволода, Изяслава и Ростислава; летописец говорит подробно, в чем состоял поход: самих врагов перебили, хоромы пожгли, жен и детей привели домой. Но не так был счастлив чудский поход одного Всеволода новгородского в следующем году: сотворилась пакость великая, говорит летописец, перебили много добрых мужей новгородских в Клину: Клин — это русский перевод эстонского слова Waija, или Wagja, как называлась часть нынешнего Дерптского уезда в XIII веке. Что половцы были для Юго-Восточной Руси, то литва была для Западной, преимущественно для княжества Полоцкого. Присоединивши к волостям своего рода и это княжество, Мстислав должен был вступить в борьбу с его врагами; вот почему в последний год его княжения летописец упоминает о походе на Литву: Мстислав ходил с сыновьями своими, с Ольговичами и зятем Всеволодом городенским. Поход был удачен; Литву ожгли по обыкновению, но на возвратном пути киевские полки пошли отдельно от княжеской дружины; литовцы настигли их и побили много народу.
В 1132 году умер Мстислав; его княжение, бывшее совершенным подобием отцовского, утвердило в народе веру в достоинство племени Мономахова. Этот Мстислав Великий, говорит летописец, наследовал пот отца своего, Владимира Мономаха Великого. Владимир сам собою постоял на Дону и много пота утер за землю Русскую, а Мстислав мужей своих послал, загнал половцев за Дон, за Волгу и за Яик; и так избавил бог Русскую землю от поганых. Здесь также видим выражение главного современного интереса — борьбы с степными варварами. Народ мог надеяться, что долго будет спокоен от их нашествий, потому что Мстиславу наследовал по всем правам брат его Ярополк, благоверная отрасль, который был известен своею храбростию, своими счастливыми походами в степи. У Ярополка не было соперников: он был единственный князь, который мог сесть на старший стол по отчине и дедине; он крепко сидел в Киеве и потому еще, что люди киевские послали за ним. Но их надежды на Ярополка не сбылись: спокойствие Руси кончилось смертию Мстислава; с начала княжения Ярополкова начались усобицы, усобицы в самой семье знаменитого князя братолюбца; Святославичи воспользовались ими, и киевляне должны были терпеть на своем столе князя недоброго племени.
Усобица, начавшаяся по смерти Мстислава Великого, носит характер, отличный от прежних усобиц. Прежние усобицы проистекали главным образом от изгойства, оттого, что осиротелые при жизни дедов или старших дядей князья исключались не только из старшинства, не только не получали отцовских волостей, но даже часто и никаких. Этим исключением из старшинства лучше всяких поэтических преданий объясняется непримиримая вражда полоцких Изяславичей к потомкам Ярослава, объясняются движения Ростислава Владимировича, судьба и поведение сыновей его: борьбы с изгоями на востоке и на западе, с Вячеславичем, Игоревичами, Святославичами наполняют время княжения Изяславова, Всеволодова, Святополкова. Все эти борьбы благодаря последним распоряжениям князей-родичей на съездах прекратились; но теперь начинается новая борьба, борьба племянников, сыновей от старшего брата с младшими дядьми. Мы видели первый пример этой борьбы в Чернигове, где сын Олегов, Всеволод, согнал дядю своего Ярослава с старшего стола. Мстислав допустил такое нарушение права дядей, хотя раскаивался в этом во всю жизнь; по смерти его одно опасение подобного явления произвело сильную усобицу в собственном племени его.
Мстислав оставил княжение брату своему Ярополку, говорит летописец, ему же передал и детей своих с богом на руки: Ярополк был бездетен и тем удобнее мог заботиться о порученных ему сыновьях старшего брата
Кроме Мстислава, после Мономаха оставалось еще четверо сыновей: Ярополк, Вячеслав, Георгий, Андрей; Ярополк еще при отце получил стол переяславский и остался на нем при брате; Ярополк был на своем месте, потому что отличался храбростию, необходимою для переяславского князя, обязанного постоянно биться с степными варварами. Третий брат Вячеслава княжил сперва в Смоленске, а потом переведен был в Туров; Георгий издавна княжил в Ростовской области; Андрей — во Владимире на Волыни. В Новгороде сидел старший сын Мстислава — Всеволод; в Смоленске — третий сын его, Ростислав; где же был второй, Изяслав? Должно думать, что где-нибудь подле Киева: он также отличался храбростию и потому нужен был отцу для рати; скоро нашлась ему и волость и деятельность.
В Чернигове произошло важное явление: сын Олега, Всеволод напал врасплох на дядю своего Ярослава, согнал его с старшего стола, дружину его перебил и разграбил. В самом занятии киевского стола Мстиславом мимо Ярослава Святославича, который приходился ему дядею, Всеволод мог уже видеть пример и оправдание своего поступка: если Ярослав потерял старшинство в целом роде, то мог ли он сохранять его в своей линии? Как бы то ни было, Мстислав не хотел сначала терпеть такого нарушения старшинства дядей, тем более что, как видно, он обязался клятвенным договором поддерживать Ярослава в Чернигове. Вместе с братом Ярополком Мстислав собрал войско, чтобы идти на Всеволода, тот не мог один противиться Мономаховичам и послал за половцами, а дядю Ярослава отпустил из неволи в Муром. Половцы явились на зов Всеволода в числе 7000 и стали за рекою Вырем у Ратимировой дубравы: но послы их, от правленные к Всеволоду, были перехвачены на реке Локне и приведены к Ярополку, потому что последний успел за хватить все течение реки Сейма, посадил по всем городам своих посадников, а в Курске — племянника Изяслава Мстиславича.
Половцы, не получая вести из Чернигова, испугались и побежали назад; это известие очень замечательно: оно показывает, как варвары стали робки после задонских походов Мономаха, сыновей и воевод его. После бегства половцев Мстислав еще больше начал стеснять Всеволода: «Что взял? — говорил он ему, — навел половцев, что же, помогли они тебе?» Всеволод стал упрашивать Мстислава, подучивал его бояр, подкупал их дарами, чтоб просили за него, и таким образом провел все лето. Зимою пришел Ярослав из Мурома в Киев и стал также кланяться Мстиславу и упрашивать: «Ты мне крест целовал, пойди на Всеволода»; а Всеволод, с своей стороны, еще больше упрашивал. В это время в киевском Андреевском монастыре был игумном Григорий, которого очень любил Владимир Мономах, да и Мстислав и весь народ очень почитали его. Этот-то Григорий все не давал Мстиславу встать ратью на Всеволода за Ярослава; он говорил: «Лучше тебе нарушить клятву, чем пролить кровь христианскую».
Мстислав не знал, что ему делать? Митрополита тогда не было в Киеве, так он созвал собор из священников и передал дело на их решение; те отвечали: «На нас будет грех клятвопреступления». Мстислав послушался их, не исполнил своего обещания Ярославу и после раскаивался в том всю жизнь. На слова Григория и на приговор собора можно смотреть, как на выражение общего народного мнения: граждане не терпели княжеских усобиц и вообще войн, не приносивших непосредственной пользы, не имевших целью защиты края; но какая охота была киевлянам проливать свою кровь за нелюбимого Святославича? Со стороны же Мстислава, кроме решения духовенства, побуждением к миру со Всеволодом могла служить также и родственная связь с ним: за ним была дочь его. Как бы то ни было, племянник удержал за собою старший стол вопреки правам дяди, но эта удача была, как увидим, первою и последнею в нашей древней истории. Для Мономаховичей событие это не осталось, впрочем, без материальной выгоды: они удержали Курск и все Посемье, и это приобретение было для них очень важно, потому что затрудняло сообщение Святославичей с половцами. Ярослав должен был идти назад в Муром и остаться там навсегда; потомки его явились уже изгоями относительно племени Святославова, потеряли право на старшинство, должны были ограничиться одною Муромскою волостию, которая вследствие этого отделилась от Черниговской. Таким образом, и на востоке от Днепра образовалась отдельная княжеская волость, подобная Полоцкой и Галицкой на западе.
Покончивши с черниговскими, в том же 1127 году Мстислав послал войско на князей полоцких: есть известие, что они не переставали опустошать пограничные волости Мономаховичей. Мстислав послал войска четырьмя путями: братьев — Вячеслава из Турова, Андрея — из Владимира; сына Давыда Игоревича, Всеволодка, зятя Мономахова — из Городна и Вячеслава Ярославича — из Клецка; этим четверым князьям велел идти к Изяславлю; Всеволоду Ольговичу черниговскому велел идти с братьями на Стрежев к Борисову, туда же послал известного воеводу своего Ивана Войтишича с торками; свой полк отправил под начальством сына Изяслава к Лагожску а другого сына, Ростислава, с смольнянами — на Друцк. В Полоцке сидел в это время тот самый Давыд Всеславич, которого прежде мы видели в союзе с Ярославичами против Глеба минского; за сыном его Брячиславом, княжившим, как видно, в Изяславле, была дочь Мстислава киевского. Минск, по всем вероятностям, отошел к Ярославичам еще при Мономахе, который отвел в неволю князя его Глеба; иначе Мстислав не направил бы войско свое мимо Минска на города дальнейшие; быть может, Всеславичи не могли забыть потери Минска, и это было главным поводом к войне.
Мстислав всем отправленным князьям назначил сроком один день, в который они должны были напасть на указанные места. Но Изяслав Мстиславич опередил один всю братию и приблизился к Лагожску; зять его Брячислав, князь изяславский, вел в это время лагожскую дружину на помощь отцу своему Давыду, но, узнав на середине пути, что Изяслав у города, так перепугался, что не знал, что делать, куда идти, и пошел прямо в руки к шурину, к которому привел и Лагожскую дружину; лагожане, видя своих в руках у Изяслава, сдались ему; пробыв здесь два дня, Изяслав отправился к дядьям своим Вячеславу и Андрею, которые осаждали Изяславль. Жители этого города, видя, что князь их и лагожане взяты Изяславом и не терпят никакой беды, объявили Вячеславу, что сдадутся, если он поклянется не давать их на щит (на разграбление) воинам. Вячеслав согласился, и вечером Врагислав, тысяцкий князя Андрея, и Иванко, тысяцкий Вячеславов, послали в город своих отроков, но когда на рассвете остальные ратники узнали об этом, то бросились все в город и начали грабить: едва князья с своими дружинами успели уберечь имение дочери великого князя Мстислава, жены Брячиславовой, и то должны были биться с своими.
Между тем с другой стороны шел к Полоцку старший сын Мстислава, Всеволод, князь новгородский; тогда полочане выгнали от себя Давыда с сыновьями, взяли брата его Рогволода и послали просить Мстислава, чтоб он утвердил его у них князем; Мстислав согласился. Недаром, однако, современники не умели объяснить себе этой наследственной и непримиримой вражды полоцких князей к потомству Ярослава и прибегали к помощи предания о Рогволоде и Рогнеде: как при Мономахе, так и теперь при сыне его дело могло кончиться только изгнанием Изяславичей из волостей их. Во время половецкого нашествия в 1129 году Мстислав, собирая князей, послал звать и полоцких на помощь против варваров; Рогволода, приятного Ярославичам, как видно, не было уже в это время в живых, и старшинство по-прежнему держал Давыд, который с братьями и племянниками дал дерзкий, насмешливый ответ на зов Мстислава. Половецкая война помешала великому князю немедленно наказать Всеславича; но когда половцы были прогнаны, то он вспомнил обиду и послал за кривскими князьями, как продолжали еще называть полоцких владельцев; Давыда, Ростислава и Святослава Всеславичей вместе с племянниками их Рогволодовичами посадили в три лодки и заточили в Царьград: без всякого сомнения, полочане выдали князей своих, не желая подвергать страны своей опустошениям. По городам полоцким, говорил летописец, Мстислав посажал своих посадников, но после мы видим там сына его Изяслава, переведенного из Курска.
Из внешних событий по-прежнему записана в летописи борьба с половцами и другими соседними варварами. Половцы обрадовались смерти Мономаховой и немедленно явились в пределах Переяславского княжества. Мы видели, что русские князья во время счастливых походов своих в степи взяли у половцев часть подвластных им торков и печенегов; видели, что эти варвары после сами убежали от половцев в русские пределы и были поселены здесь. Разумеется, половцам хотелось возвратить их назад, и вот летописец говорит, что они именно являлись для того, чтобы перехватить русских торков. Но в Переяславле сидел Ярополк, достойный по храбрости сын Мономаха, привыкший под отцовским стягом громить варваров в степях их: узнавши о нападении и намерении половцев, Ярополк велел вогнать торков и все остальное народонаселение в города; половцы приехали, но ничего не могли сделать и, узнав, что Ярополк в Переяславле, пошли воевать Посулье (места по реке Суле). Ярополк, благоверного князя корень и благоверная отрасль, по выражению летописца, не дожидаясь помощи от братьев, с одними переяславцами пошел вслед за половцами, настиг их на правом берегу реки Удая, призвал имя божие и отца своего, ударил на поганых и одержал победу: помог ему бог и молитвы отца его, продолжает летописец.
После этого нападения половцев мы встретили известие об них при описании черниговских и потом полоцких происшествий. Мстислав не забыл той борьбы, которую вел он, сидя на столе новгородском, именно борьбы с чудью, и в 1130 году послал на нее сыновей своих — Всеволода, Изяслава и Ростислава; летописец говорит подробно, в чем состоял поход: самих врагов перебили, хоромы пожгли, жен и детей привели домой. Но не так был счастлив чудский поход одного Всеволода новгородского в следующем году: сотворилась пакость великая, говорит летописец, перебили много добрых мужей новгородских в Клину: Клин — это русский перевод эстонского слова Waija, или Wagja, как называлась часть нынешнего Дерптского уезда в XIII веке. Что половцы были для Юго-Восточной Руси, то литва была для Западной, преимущественно для княжества Полоцкого. Присоединивши к волостям своего рода и это княжество, Мстислав должен был вступить в борьбу с его врагами; вот почему в последний год его княжения летописец упоминает о походе на Литву: Мстислав ходил с сыновьями своими, с Ольговичами и зятем Всеволодом городенским. Поход был удачен; Литву ожгли по обыкновению, но на возвратном пути киевские полки пошли отдельно от княжеской дружины; литовцы настигли их и побили много народу.
В 1132 году умер Мстислав; его княжение, бывшее совершенным подобием отцовского, утвердило в народе веру в достоинство племени Мономахова. Этот Мстислав Великий, говорит летописец, наследовал пот отца своего, Владимира Мономаха Великого. Владимир сам собою постоял на Дону и много пота утер за землю Русскую, а Мстислав мужей своих послал, загнал половцев за Дон, за Волгу и за Яик; и так избавил бог Русскую землю от поганых. Здесь также видим выражение главного современного интереса — борьбы с степными варварами. Народ мог надеяться, что долго будет спокоен от их нашествий, потому что Мстиславу наследовал по всем правам брат его Ярополк, благоверная отрасль, который был известен своею храбростию, своими счастливыми походами в степи. У Ярополка не было соперников: он был единственный князь, который мог сесть на старший стол по отчине и дедине; он крепко сидел в Киеве и потому еще, что люди киевские послали за ним. Но их надежды на Ярополка не сбылись: спокойствие Руси кончилось смертию Мстислава; с начала княжения Ярополкова начались усобицы, усобицы в самой семье знаменитого князя братолюбца; Святославичи воспользовались ими, и киевляне должны были терпеть на своем столе князя недоброго племени.
Усобица, начавшаяся по смерти Мстислава Великого, носит характер, отличный от прежних усобиц. Прежние усобицы проистекали главным образом от изгойства, оттого, что осиротелые при жизни дедов или старших дядей князья исключались не только из старшинства, не только не получали отцовских волостей, но даже часто и никаких. Этим исключением из старшинства лучше всяких поэтических преданий объясняется непримиримая вражда полоцких Изяславичей к потомкам Ярослава, объясняются движения Ростислава Владимировича, судьба и поведение сыновей его: борьбы с изгоями на востоке и на западе, с Вячеславичем, Игоревичами, Святославичами наполняют время княжения Изяславова, Всеволодова, Святополкова. Все эти борьбы благодаря последним распоряжениям князей-родичей на съездах прекратились; но теперь начинается новая борьба, борьба племянников, сыновей от старшего брата с младшими дядьми. Мы видели первый пример этой борьбы в Чернигове, где сын Олегов, Всеволод, согнал дядю своего Ярослава с старшего стола. Мстислав допустил такое нарушение права дядей, хотя раскаивался в этом во всю жизнь; по смерти его одно опасение подобного явления произвело сильную усобицу в собственном племени его.
Мстислав оставил княжение брату своему Ярополку, говорит летописец, ему же передал и детей своих с богом на руки: Ярополк был бездетен и тем удобнее мог заботиться о порученных ему сыновьях старшего брата
Княжения
Годы княжения | Место княжения |
---|---|
19 мая 1125 – 15 апреля 1132 | Киевская земля |