ЕГО БЛАЖЕНСТВУ,
БЛАЖЕННЕЙШЕМУ СЕРГИЮ, МИТРОПОЛИТУ
МОСКОВСКОМУ И КОЛОМЕНСКОМУ, ПАТРИАРШЕМУ
МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЮ,
ВЕНИАМИНА, Архиепископа Алеутскаго
и Северо-Американскаго, Патриаршаго
Экзарха в Америке,
доклад.

Получил письмо ВАШЕГО БЛАЖЕНСТВА от 9 апреля. Благодарим за взаимное приветствие с прошедшей уже теперь Пасхой.

Относительно имеславия пишу теперь особый доклад ВАМ. Сущность его сводится к тому, что в Послании Св. Синода несоразмерно выдвигается пункт о значении человеческой стороны в молитве Иисусовой и соответственно умаляется первенствующее значение благодатной силы самого имени Божия. И это обстоятельство способно было не только смутить “простых” монахов, но и доселе — меня и притом совершенно искренно. Есть ли это различие — результат неполной формулировки, или даже полемическаго обострения, с педагогической целью, спорнаго пункта, — не знаю еще. Но принять в напечатанной формуле Синодальное Послание мне не позволяет ни моя вера, ни епископская ответственность, ни просто — совесть христианская. А вопрос — важный не только по прошлому, но и по настоящему, и вообще навсегда, — поскольку им затрагивается таинство молитвы вообще и имен Божиих в частности.

Мое убеждение /и верую, что оно — церковное/ состоит, говоря оч. кратко, в следующем.

Первое. Сила действия имени Божия происходит от БЛАГОДАТИ Божией, присущей САМОМУ ИМЕНИ, в нем заключающейся.

Второе. Поэтому именно и можно говорить, что имя Божие прежде всего действенно САМО ПО СЕБЕ, то есть Благодатию, в нем сущей.

Третье. В этом смысле не только можно, но и должно /и у святых Отцов, — не говоря уже об о. Иоанне Кронштадтском, — так это и есть/ говорить и по существу верно, что “молитва есть Бог действующий”: это слова Св. Григория Синаита; как равно и Св. Иоанн Златоуст говорит, что “Слово Божие”, то есть Св. Писание, “есть Сам Бог”, действующий в нем. Эта формула совершенно не новая, следовательно, а древняя, и истинная, и абсолютно верная в существе дела. Посему никак невозможно отменять ея ни у о. Иоанна, ни у других святых Отцов.

Четвертое. Что касается дальнейших спорных пунктов о том: как именно присутствует в Своем имени Господь, то здесь у защитников имеславия и в истории вопроса и в богословствовании, было немало разноречия и рискованных, не точных, преувеличенных формул, включая утверждение, что Бог пребывает в Своем имени существом Своим. Не принимая сего последняго положения ни богословски, ни по содержанию, я тем не менее совершенно понимаю и психологию защитников имеславия и относительную правду их формул, когда они говорят даже о пребывании Господа в Своем имени и по существу, то есть — реально, действительно, объективно; а также и постольку, поскольку они не желают — по благоговению и по боязни ереси — отделить имя от Самого Бога. И у о. Иоанна, как известно, есть целый ряд случаев, когда он говорит, что Бог пребывает в имени Своем — САМ, СУЩЕСТВОМ Своим, существенно. Это совсем не противоречит приведенному выше положению о благодатном присутствии и действии Бога в имени Своем, — наоборот, этим оттеняется лишь реальность Бога, действующаго БЛАГОДАТИЮ, в имени Его пребывающей.

Пятое. В Послании Св. Синода, — насколько я воспринял и многократно проверял по тексту его и по сопровождающим формулы разъяснениям, — оттеняется наоборот иная сторона молитвеннаго делания и употребления имен Божиих, это — вера и подвиг самого человека. И притом эта субъективная сторона выдвигается на первый план; до такой степени, что без нея, — напр, без усердия веры, — самое имя Божие оказывается будто бы пустым, ничего в себе не заключающим звуком или воспоминанием. Здесь несоответственно выдвигается так называемая “нравственно-психологическая” теория истолкования догматов и вообще всей духовной жизни, которую так усердно и неверно-преувеличенно проводил покойный теперь Митрополит Антоний, — дошедший, благодаря такому методу, до еретическаго искажения догмата Искупления. Опасаясь такого ложнаго уклона, я и не могу принять таких формул, которыя дают повод подозревать неправильное понимание дела уже и по существу. Есть ли в Послании Св. Синода только неточности в формулах, или недоговоренности; или же в них открывается более опасная вещь — преувеличения человеческаго элемента над Божественным, субъективнаго над объективным, естественнаго — в конце концов — над благодатным, — вот это и есть предмет недоумений моих, которыя заставляли меня осторожно относиться к Синодальному определению; тем более, что тогда в этом деле большое участие принимал именно М. Антоний, написавший такой ужасный, поверхностный и ругательный по стилю доклад С. Синоду об именах Божиих, который может только оттолкнуть верующаго человека, а не привлечь к правильному пониманию дела.

На этом пока и ограничусь в ответе на ВАШИ замечания. Я уверен, что в изложенных пунктах нет никакой ереси.

А подробное изложение дела, обоснованное документальное, благоволите подождать до следующаго моего очередного доклада, который надеюсь послать не позже дней 10, — если Бог поможет.

Испрашивая молитв ВАШИХ и благословения Патриаршаго Синода, честь имею оставаться

ВАШЕГО БЛАЖЕНСТВА нижайшим послушником Архиепископ Вениамин 1938 г. 10 июня. № 51

Теги:  Имяславие

Добавлено: 06.11.2013