1929 год. 8 января

Из Праги к весне все же уеду. Оставаться здесь невозможно. И не работается и не живется

Прага 8. I. 1929

Дорогой Евсей Давидович!

Поздравляю Вас и Вашу жену с Новым Годом!

Простите, что так задержался с ответом на Вашу открытку. Времени здесь нет. Но занят — к сожалению! — только зарабатыванием денег. «Между прочим» только написал кое-что заслуживающее, по моему мнению, внимания. Получите оттиски своевременно. — Из Праги к весне все же уеду. Оставаться здесь невозможно. И не работается и не живется. — Публика тоже скучная. Лосского нет. Гессен «размащивает вымощенные предшественниками улицы и из добытого камня строит монументы». К сожалению, все «монументы» похожи на него. Достоевский, Песталоцци, Толстой — все загримированы под Гессена — к большой своей и его невыгоде. Теперь очередь за Вл. Соловьевым. Его мне не жалко. –

На днях пришлю Вам тот сборник, в кот<ором> напечатана моя (старая!) статья о формализме в этике. Покажите его и Степуну.

О Шпете, м<ожет> б<ыть>, Вы или Степун уже списывались с Гуссерлем. Я с ним говорил, но ни до чего не договорился. Кроме того, прочтя книгу, 

очень ею разочарован. И лучше бы советовал издать по-немецки «Скептика и его душу» или «Эстетич<еские> фрагменты». Книга, по-моему, очень неудачная.

Что поделываете?

Вернулся ли уже Кронер? Мне нужно ему по разным поводам написать. – Здесь тоска и полное отсутствие времени.

Сердечный привет

Ваш Дм. Чижевский.

Здесь за последнее время было несколько москвичей. Все — без различия

настроений — сообщают только печальные новости.96 Кланяйтесь Степунам!

Д. Ч.