Из стенограммы выступления Е.М. Ярославского о мерах по усилению антирелигиозной работы на заседании Оргбюро ЦК ВКП(б)
10.12.1928
Товарищи, предложенная здесь резолюция и фактический материал, розданный вам, рисуют в довольно неприглядном виде положение антирелигиозной пропаганды и религиозных организаций. Постановку этого вопроса в ЦК мы рассматриваем как постановку одной из сторон нашего наступления на капиталистические элементы во исполнение решений XV съезда. Я должен сказать, что партия слишком мало обращает внимания на то, что в лице религиозных организаций капиталистические элементы имеют сложный и сильный аппарат агитации и пропаганды, имеющий за собой опыт столетнего влияния и опирающийся на невероятную техническую и культурную отсталость сельского хозяйства, на все еще сильное влияние кулачества. Я приведу коротенькие цифры: актив религиозных организаций составляет около 500 тыс. членов духовных советов различных религиозных организаций. Эти члены духовных советов почти исключительно, или, по крайней мере, наполовину — лишенные избирательных прав, бывшие помещики, торговцы, кулаки. Очень большое число теперь входит туда бывших меньшевиков и эсеров. Это, главным образом, — организаторы. Это есть легальная организация, прикрывающая очень гибкими формами политическую антисоветскую деятельность. Вот в чем дело. Они имеют, кроме того, 350 тысяч агитаторов и пропагандистов-служителей культа, затем, около 100 тысяч монашествующих. Таким образом, если взять только этот актив, то мы получим около одного миллиона актива, политически иногда очень сильного, действительно пользующегося известным влиянием и имеющего определенную материальную базу, которой, мы, безбожники, обычно не имеем. […]
Школы. Они до сих пор еще сравнительно используют наши школы, по крайней мере, школьников используют. В Москве 35–40 % школьников, так или иначе, обслуживаются церковниками, иногда школьники комсомольского возраста посещают церковь. Из наших МГУ иногда выходят руководители-проповедники толстовских и других религиозных общин. Сообщают такой факт, что в Тимирязевской с[ельско]-х[озяйственной] академии профессор Дояренко поет на клиросе, что целый ряд других профессоров так или иначе принимают участие в духовной деятельности. Это относится к работе в школах и со школьниками в православной церкви. Что касается мусульманского духовенства, то оно до сих пор имеет религиозные школы. Правда, влияние и количество этих школ за последнее время сильно упало, несмотря на всякие попытки их поддержать и, несмотря на то, что они кое-где опираются на пассивность наших низовых советских и партийных аппаратов, но и получают прямую поддержку наших партийцев. Имеется же такой факт, что один из членов ВКП3 — председатель сельсовета в Татреспублике — не только внес налог в пользу муллы, но и содействовал тому, чтобы остальные члены партии этого района также вносили определенную дань.
Духовенство переходит к сравнительно более культурным «обновленным» приемам своей работы. Они организуют всякого рода хоровые кружки, кружки рукоделия, мастерские, пытаются даже организовать всяческие детские кружки, проповедуют организацию детских ясель с религиозным влиянием на матерей и проч. […]
Что мы противопоставляем всей этой работе? Союз безбожников по данным Центросовета насчитывает ничтожное число членов, всего около 300 тысяч человек. 250 тысяч членов было в июле месяце, сейчас Союз безбожников дал рост, но не такой уже большой. Актив пропагандистов в этом союзе, в смысле подготовки к работе, в большей своей части гораздо ниже стоит, чем все эти баптисты, сектанты, попы, которые готовятся к своей деятельности специально. У нас на крайне низком уровне стоит подготовка. Средства отпускаются ничтожные, или совсем не отпускаются. Отношение к антирелигиозной организации такое: как мы относимся терпимо к существованию религиозных организаций, такая же терпимость существует кое-где и по отношению к антирелигиозной организации. Содействия в работе нет. Из 120 парткомов в течение нескольких месяцев только ничтожная часть обсуждала вопросы антирелигиозной пропаганды, остальные не ставили этого вопроса ни разу. […]
У Главнауки, это я говорю о Наркомпросе, у нее имеется целый ряд религиозных музеев, т.е. музеев, созданных из монастырей и других учреждений, например, Музей иконописи, и т.д. Там до последнего времени сидели белогвардейцы, они превращали хождение по музеям в религиозную проповедь, между тем как построение на этом антирелигиозной пропаганды встречало до сих пор если не противодействие, то, во всяком случае, не встречало поддержки. В отношении постановки антирелигиозного воспитания в школе мы натолкнулись на пацифистское или нейтралистское отношение, тогда как в школах в этом отношении мы должны дать известную активную установку, а не просто отмахиваться от такой задачи как антирелигиозная пропаганда. Мы через «Учительскую газету» поставили вопрос перед учителями об антирелигиозном воспитании в школе: оказалось, что в значительной своей части учительство готово перейти к этому или хочет, но в этом отношении ничего почти не сделано в школе. Наркомпрос должен поставить перед собою задачу — перейти к антирелигиозному воспитанию в школе. […]
Вопрос о централизации Союза безбожников. Для того чтобы разрешить этот вопрос, нужно собрать съезд, потому что до сих пор нет такого руководства. На прошлом съезде нам сказали, что Союз безбожников надо построить по типу добровольных местных обществ, не имеющих централизованного руководства. В результате получилось, что местные советы не работают, или не существуют, а Центральный совет Союза безбожников не имеет права руководить и вмешиваться в работу на местах. Поэтому получился разнобой. Центральный комитет должен сказать всем, что нужно эту область работы поставить как одну из важнейших задач нашей агитации и пропаганды, а не так, как случайную, никем почти серьезно не поддерживаемую со стороны руководящих органов. […]
Заключительное слово
Тов. Смидович, может быть, и не читал этой записки с материалами, но дело в том, что этот доклад откладывается уже несколько месяцев. Тов. Смидович забыл, что этот доклад обсуждался в его присутствии. Агитпроп заслушал доклад и принял пространную резолюцию еще в июле месяце. С июля мы этот доклад все время переносим с одного заседания на другое.
Я целиком присоединяюсь к тому, что эту работу нужно увязать со всей общеобразовательной и культурно-просветительной работой. Мы уже стоим на этом пути и именно в этом направлении ведем свою работу. На днях, например, мы устроили совещание при участии агрономов, зоотехников и др. работников, работающих в деревне, насчет того, чтобы увязать их работу с антирелигиозной работой.
Насчет школ. Тов. Крупская, мы же проделали колоссальнейшую работу по выработке методов ведения этой антирелигиозной работы в школе. В этом направлении «Союз безбожников» работает в течение года. Так что Вы не можете упрекать нас в том, что мы только говорим, а дело не делаем. […]
РГАСПИ. Ф. 89. Оп. 4. Д. 26. Л. 2–9. Правленая стенограмма.
10.12.1928
Товарищи, предложенная здесь резолюция и фактический материал, розданный вам, рисуют в довольно неприглядном виде положение антирелигиозной пропаганды и религиозных организаций. Постановку этого вопроса в ЦК мы рассматриваем как постановку одной из сторон нашего наступления на капиталистические элементы во исполнение решений XV съезда. Я должен сказать, что партия слишком мало обращает внимания на то, что в лице религиозных организаций капиталистические элементы имеют сложный и сильный аппарат агитации и пропаганды, имеющий за собой опыт столетнего влияния и опирающийся на невероятную техническую и культурную отсталость сельского хозяйства, на все еще сильное влияние кулачества. Я приведу коротенькие цифры: актив религиозных организаций составляет около 500 тыс. членов духовных советов различных религиозных организаций. Эти члены духовных советов почти исключительно, или, по крайней мере, наполовину — лишенные избирательных прав, бывшие помещики, торговцы, кулаки. Очень большое число теперь входит туда бывших меньшевиков и эсеров. Это, главным образом, — организаторы. Это есть легальная организация, прикрывающая очень гибкими формами политическую антисоветскую деятельность. Вот в чем дело. Они имеют, кроме того, 350 тысяч агитаторов и пропагандистов-служителей культа, затем, около 100 тысяч монашествующих. Таким образом, если взять только этот актив, то мы получим около одного миллиона актива, политически иногда очень сильного, действительно пользующегося известным влиянием и имеющего определенную материальную базу, которой, мы, безбожники, обычно не имеем. […]
Школы. Они до сих пор еще сравнительно используют наши школы, по крайней мере, школьников используют. В Москве 35–40 % школьников, так или иначе, обслуживаются церковниками, иногда школьники комсомольского возраста посещают церковь. Из наших МГУ иногда выходят руководители-проповедники толстовских и других религиозных общин. Сообщают такой факт, что в Тимирязевской с[ельско]-х[озяйственной] академии профессор Дояренко поет на клиросе, что целый ряд других профессоров так или иначе принимают участие в духовной деятельности. Это относится к работе в школах и со школьниками в православной церкви. Что касается мусульманского духовенства, то оно до сих пор имеет религиозные школы. Правда, влияние и количество этих школ за последнее время сильно упало, несмотря на всякие попытки их поддержать и, несмотря на то, что они кое-где опираются на пассивность наших низовых советских и партийных аппаратов, но и получают прямую поддержку наших партийцев. Имеется же такой факт, что один из членов ВКП3 — председатель сельсовета в Татреспублике — не только внес налог в пользу муллы, но и содействовал тому, чтобы остальные члены партии этого района также вносили определенную дань.
Духовенство переходит к сравнительно более культурным «обновленным» приемам своей работы. Они организуют всякого рода хоровые кружки, кружки рукоделия, мастерские, пытаются даже организовать всяческие детские кружки, проповедуют организацию детских ясель с религиозным влиянием на матерей и проч. […]
Что мы противопоставляем всей этой работе? Союз безбожников по данным Центросовета насчитывает ничтожное число членов, всего около 300 тысяч человек. 250 тысяч членов было в июле месяце, сейчас Союз безбожников дал рост, но не такой уже большой. Актив пропагандистов в этом союзе, в смысле подготовки к работе, в большей своей части гораздо ниже стоит, чем все эти баптисты, сектанты, попы, которые готовятся к своей деятельности специально. У нас на крайне низком уровне стоит подготовка. Средства отпускаются ничтожные, или совсем не отпускаются. Отношение к антирелигиозной организации такое: как мы относимся терпимо к существованию религиозных организаций, такая же терпимость существует кое-где и по отношению к антирелигиозной организации. Содействия в работе нет. Из 120 парткомов в течение нескольких месяцев только ничтожная часть обсуждала вопросы антирелигиозной пропаганды, остальные не ставили этого вопроса ни разу. […]
У Главнауки, это я говорю о Наркомпросе, у нее имеется целый ряд религиозных музеев, т.е. музеев, созданных из монастырей и других учреждений, например, Музей иконописи, и т.д. Там до последнего времени сидели белогвардейцы, они превращали хождение по музеям в религиозную проповедь, между тем как построение на этом антирелигиозной пропаганды встречало до сих пор если не противодействие, то, во всяком случае, не встречало поддержки. В отношении постановки антирелигиозного воспитания в школе мы натолкнулись на пацифистское или нейтралистское отношение, тогда как в школах в этом отношении мы должны дать известную активную установку, а не просто отмахиваться от такой задачи как антирелигиозная пропаганда. Мы через «Учительскую газету» поставили вопрос перед учителями об антирелигиозном воспитании в школе: оказалось, что в значительной своей части учительство готово перейти к этому или хочет, но в этом отношении ничего почти не сделано в школе. Наркомпрос должен поставить перед собою задачу — перейти к антирелигиозному воспитанию в школе. […]
Вопрос о централизации Союза безбожников. Для того чтобы разрешить этот вопрос, нужно собрать съезд, потому что до сих пор нет такого руководства. На прошлом съезде нам сказали, что Союз безбожников надо построить по типу добровольных местных обществ, не имеющих централизованного руководства. В результате получилось, что местные советы не работают, или не существуют, а Центральный совет Союза безбожников не имеет права руководить и вмешиваться в работу на местах. Поэтому получился разнобой. Центральный комитет должен сказать всем, что нужно эту область работы поставить как одну из важнейших задач нашей агитации и пропаганды, а не так, как случайную, никем почти серьезно не поддерживаемую со стороны руководящих органов. […]
Заключительное слово
Тов. Смидович, может быть, и не читал этой записки с материалами, но дело в том, что этот доклад откладывается уже несколько месяцев. Тов. Смидович забыл, что этот доклад обсуждался в его присутствии. Агитпроп заслушал доклад и принял пространную резолюцию еще в июле месяце. С июля мы этот доклад все время переносим с одного заседания на другое.
Я целиком присоединяюсь к тому, что эту работу нужно увязать со всей общеобразовательной и культурно-просветительной работой. Мы уже стоим на этом пути и именно в этом направлении ведем свою работу. На днях, например, мы устроили совещание при участии агрономов, зоотехников и др. работников, работающих в деревне, насчет того, чтобы увязать их работу с антирелигиозной работой.
Насчет школ. Тов. Крупская, мы же проделали колоссальнейшую работу по выработке методов ведения этой антирелигиозной работы в школе. В этом направлении «Союз безбожников» работает в течение года. Так что Вы не можете упрекать нас в том, что мы только говорим, а дело не делаем. […]
РГАСПИ. Ф. 89. Оп. 4. Д. 26. Л. 2–9. Правленая стенограмма.
«НАРКОМПРОСУ НЕОБХОДИМО ВЗЯТЬ БОЛЕЕ РЕШИТЕЛЬНЫЙ КУРС...»: Документы ГАРФ и РГАСПИ о введении антирелигиозного воспитания в советской школе в 1928–1929 гг.
Теги: Атеизм
Добавлено: 25.08.2012
Связанные события: Об антирелигиозной пропаганде