СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) тов. СУСЛОВУ М.А.
После философской дискуссии по книге Александрова прошло два года. Однако положение на нашем философском фронте продолжает оставаться тяжелым. Задачи, поставленные перед нашими философами-профессионалами в ходе дискуссии, остаются невыполненными. Новая, переработанная на основе дискуссии книга по истории философии не написана, и, судя по тому, как организовано дело, вряд ли она будет удачной.
Журнал «Вопросы философии», на организации которого так настаивали философы, не стал руководящим, авторитетным, боевым марксистским органом философской мысли. Журнал допустил ряд серьезных ошибок, связанных с недостаточной марксистской выдержанностью и политической воспитанностью главного редактора — Кедрова.
Среди философов, это не секрет, пышным цветом расцвела групповая борьба. Но все это — лишь частные симптомы общего неблагополучия. В настоящее время со всей остротой должен встать вопрос о дальнейших методах философской работы в нашей стране. Неблагополучие в области философии неблагоприятно сказывается на состоянии других наук.
При ознакомлении с историей развития марксистско-ленинской философии в СССР обращает на себя внимание следующий основной факт: марксистско-ленинскую философию развивали и двигали вперед не профессионалы-философы, свободные от другой деятельности, кроме преподавания и писания философских книг и статей, а политические деятели, практики-революционеры, ученые. Марксистско-ленинская философия развивалась и поднималась на новую ступень в трудах Ленина и Сталина, в работах их соратников. Глубокие мысли, обогащающие диалектический материализм, были высказаны нашими передовыми естествоиспытателями. Учение Павлова явилось вкладом в материалистическую теорию познания. Мысли Мичурина, Вильямса, Лысенко об эволюции организмов, о взаимодействии внешних и внутренних факторов, о непрерывности и скачках в природе обогатили теорию развития в целом.
Что же касается наших философов-профессионалов, заполняющих институты философии и философские кафедры учебных заведений, партийных школ, то никто из них за тридцать лет советской власти и торжества марксизма в нашей стране не высказал ни одной новой мысли, которая вошла бы в сокровищницу марксистско-ленинской философии. Более того, никто из наших философов-профессионалов не высказал ни одной мысли, которая обогатила бы какую-либо конкретную отрасль знаний. Это в равной мере относится к Деборину и Митину, Юдину и Александрову, Максимову и Кедрову и ко всем остальным.
Большинство наших философов-профессионалов допускало ошибки в своей работе, отклонения от марксизма-ленинизма. Однако в постановке и решении действительно новых вопросов все они без исключения — ошибавшиеся и поправлявшие, критикуемые и критикующие — оставались и остаются совершенно, абсолютно бесплодными. В «Кратком курсе» истории партии говорится: «Овладеть марксистско-ленинской теорией — значит уметь обогащать эту теорию новым опытом революционного движения, уметь обогащать ее новыми положениями и выводами, уметь развивать ее и двигать вперед». Бесплодие наших философов-профессионалов заставляет сделать вывод, что они не овладели марксистско-ленинской теорией, оказались чужды ее творческому духу, объективно становятся тормозом на пути ее развития.
Чем же объясняется это своеобразное положение, когда наши философы- профессионалы на протяжении многих лет оказываются в стороне от подлинного пути развития марксистско-ленинской философии? Случайно ли это положение? Мне кажется, нет, не случайно.
Не касаясь сейчас теоретической стороны вопроса, отмечу, что в организации всей философской работы, в системе подготовки кадров существуют глубоко и давно укоренившиеся пороки.
Центральное философское учреждение страны — Институт философии Академии наук. В работе этого института с особой силой сказывается разрыв между философами и представителями конкретных отраслей знаний. Этот институт по существу не создал ни одной полноценной работы, из его стен не вышло ни одного сколько-нибудь приметного философского работника. Основные ошибки работников института идут по линии схоластики и объективизма. Это относится к многотомному изданию по истории философии, раскритикованному партией несколько лет назад, к книге Александрова, к книге Леонова.
Беда в том, что институт оторван от конкретной жизни, от работы других научно-исследовательских учреждений страны, которые располагают богатым фактическим материалом, но не всегда дают и могут давать теоретические обобщения. Следовало бы тесно увязать деятельность института философии с работой экономических, исторических, естественнонаучных институтов путем постановки комплексных тем.
Институт философии не выполняет задачи объединения и направления деятельности всех философских работников страны и тем самым не создает себе актива, не занимает руководящего положения в философской работе.
В институте не чувствуется крепкого организационного руководства. Такие сектора, как сектор русской философии, истории философии, истории социологии, психологии, истории марксистской философии не имеют руководителей. Жалкое существование влачит сектор философии естествознания, руководитель которого т. Максимов практически не работает. Создавшееся в этом секторе положение тем более недопустимо, что во всех областях теоретического естествознания, в физике, биологии, химии, геологии, стоит масса ждущих своего решения проблем.
Нынешний директор института т. Александров показал свою неспособность организовать перестройку работы института, сплотить людей в здоровый работоспособный коллектив. Было бы правильно сменить руководство Института философии.
Следующий важный вопрос — это вопрос о подготовке философских кадров.
Основной кузницей наших философских кадров являются философские факультеты университетов. Однако организация дела на этих факультетах такова, что они производят негодные кадры, воспитывают начетчиков и верхоглядов, прививают молодым людям мысль, что философу-марксисту ничего, кроме лозунгов и цитат, знать не надо.
Это подтверждает анализ учебных планов философских факультетов. Студента-философа обучают всему понемногу.
Если студент экономического факультета слушает курс политической экономии и прорабатывает его на семинарах в течение 470 часов, а после этого 1000 часов затрачивает на ознакомление с конкретными видами экономики, то студент философского факультета «проходит» все экономические науки за 170 часов. Студента-историка обучают историческим наукам 1800 часов, студента-философа — 340 часов. Студента-физика обучают физике 2200 часов, а философа — 68 часов. Студент-биолог изучает свой предмет 2000 часов, а студент-философ «знакомится с основами биологии» в течение 68 часов.
Даже курс диалектического и исторического материализма у студента-философа лишь немногим больше, нежели у студентов других специальностей (136 часов против 90). Дополнительное образование, по сравнению с другими специальностями, студент-философ получает в области истории философии, логики и психологии.
Результат такой организации дела печален. После пяти лет учебы из университета выходят молодые верхогляды, которые не знают реальной жизни, не знают ни одной конкретной области науки, в лучшем случае могут ловко и умело привести цитату и уж во всяком случае совершенно не подготовлены к тому, чтобы двигать вперед философскую науку.
Положение усугубляется тем, что к руководству студентами привлекаются такие бесплодные в теоретическом отношении лица, как, например, Белецкий в Московском университете, который на тридцать втором году социалистической революции способен ставить вопрос: что есть истина?
Действительное развитие марксистско-ленинской философии осуществлялось на основе глубокого изучения опыта революционной борьбы за построение коммунизма, обобщения истории человечества, глубокого знания естественных наук. Марксистско-ленинскую философию — диалектический материализм — на деле обогащали лишь те, кто активно участвовал в практической борьбе, в познании и перестройке природы и общества, кто своими собственными глазами наблюдал и своими руками творил действительно новое.
Новое в теории не получается путем перестановки старых цитат, оно проистекает из опыта. Нужно знать и изучать жизнь, нужно быть практическим участником общественной борьбы, вооруженным марксистско- ленинской методологией, чтобы двигать философскую науку.
К сожалению, наши философы-профессионалы оказались в плену у унаследованной от буржуазной философии традиции. Не зная реальной жизни, конкретных наук, они оказались бесплодными в теории. Свое незнание они пытаются маскировать общими рассуждениями и схемами, превращая философию в некую науку наук. Объективно они представляют собой выразителей какого-то созерцательного материализма, стремящегося объяснить мир, а не практически на него воздействовать. Незнание жизни приводит многих из них к боязни многогранной, кипучей, противоречивой действительности, к попытке заменить боевой, действенный марксизм спокойным и прилизанным катедер-коммунизмом, к стремлению прикрыть свою теоретическую беспомощность и неспособность развивать марксизм многоречивыми дифирамбами в честь марксизма-ленинизма.
Для коренного улучшения научно-исследовательской и учебной работы в области философии можно было бы предложить следующие мероприятия:
1. Перестроить всю деятельность Института философии, увязав ее с работой научно-исследовательских учреждений, занимающихся конкретными областями знаний. Для этого:
а) ввести в ученый совет Института философии представителей других институтов (историков, экономистов, естественников);
б) ввести в ученые советы исторических, экономических, естественнонаучных институтов работников Института философии;
в) широко привлекать при разработке комплексных тем представителей смежных конкретных областей знаний;
г) всемерно развивать работу сектора философии естествознания, резко увеличив его численность за счет привлечения теоретических работников естественных наук.
2. Усилить связь Института с философами периферии. На это дело можно было бы поставить специального зам. директора с группой референтов.
3. Освободить т. Александрова Константинова Ф.В.
После философской дискуссии по книге Александрова прошло два года. Однако положение на нашем философском фронте продолжает оставаться тяжелым. Задачи, поставленные перед нашими философами-профессионалами в ходе дискуссии, остаются невыполненными. Новая, переработанная на основе дискуссии книга по истории философии не написана, и, судя по тому, как организовано дело, вряд ли она будет удачной.
Журнал «Вопросы философии», на организации которого так настаивали философы, не стал руководящим, авторитетным, боевым марксистским органом философской мысли. Журнал допустил ряд серьезных ошибок, связанных с недостаточной марксистской выдержанностью и политической воспитанностью главного редактора — Кедрова.
Среди философов, это не секрет, пышным цветом расцвела групповая борьба. Но все это — лишь частные симптомы общего неблагополучия. В настоящее время со всей остротой должен встать вопрос о дальнейших методах философской работы в нашей стране. Неблагополучие в области философии неблагоприятно сказывается на состоянии других наук.
При ознакомлении с историей развития марксистско-ленинской философии в СССР обращает на себя внимание следующий основной факт: марксистско-ленинскую философию развивали и двигали вперед не профессионалы-философы, свободные от другой деятельности, кроме преподавания и писания философских книг и статей, а политические деятели, практики-революционеры, ученые. Марксистско-ленинская философия развивалась и поднималась на новую ступень в трудах Ленина и Сталина, в работах их соратников. Глубокие мысли, обогащающие диалектический материализм, были высказаны нашими передовыми естествоиспытателями. Учение Павлова явилось вкладом в материалистическую теорию познания. Мысли Мичурина, Вильямса, Лысенко об эволюции организмов, о взаимодействии внешних и внутренних факторов, о непрерывности и скачках в природе обогатили теорию развития в целом.
Что же касается наших философов-профессионалов, заполняющих институты философии и философские кафедры учебных заведений, партийных школ, то никто из них за тридцать лет советской власти и торжества марксизма в нашей стране не высказал ни одной новой мысли, которая вошла бы в сокровищницу марксистско-ленинской философии. Более того, никто из наших философов-профессионалов не высказал ни одной мысли, которая обогатила бы какую-либо конкретную отрасль знаний. Это в равной мере относится к Деборину и Митину, Юдину и Александрову, Максимову и Кедрову и ко всем остальным.
Большинство наших философов-профессионалов допускало ошибки в своей работе, отклонения от марксизма-ленинизма. Однако в постановке и решении действительно новых вопросов все они без исключения — ошибавшиеся и поправлявшие, критикуемые и критикующие — оставались и остаются совершенно, абсолютно бесплодными. В «Кратком курсе» истории партии говорится: «Овладеть марксистско-ленинской теорией — значит уметь обогащать эту теорию новым опытом революционного движения, уметь обогащать ее новыми положениями и выводами, уметь развивать ее и двигать вперед». Бесплодие наших философов-профессионалов заставляет сделать вывод, что они не овладели марксистско-ленинской теорией, оказались чужды ее творческому духу, объективно становятся тормозом на пути ее развития.
Чем же объясняется это своеобразное положение, когда наши философы- профессионалы на протяжении многих лет оказываются в стороне от подлинного пути развития марксистско-ленинской философии? Случайно ли это положение? Мне кажется, нет, не случайно.
Не касаясь сейчас теоретической стороны вопроса, отмечу, что в организации всей философской работы, в системе подготовки кадров существуют глубоко и давно укоренившиеся пороки.
Центральное философское учреждение страны — Институт философии Академии наук. В работе этого института с особой силой сказывается разрыв между философами и представителями конкретных отраслей знаний. Этот институт по существу не создал ни одной полноценной работы, из его стен не вышло ни одного сколько-нибудь приметного философского работника. Основные ошибки работников института идут по линии схоластики и объективизма. Это относится к многотомному изданию по истории философии, раскритикованному партией несколько лет назад, к книге Александрова, к книге Леонова.
Беда в том, что институт оторван от конкретной жизни, от работы других научно-исследовательских учреждений страны, которые располагают богатым фактическим материалом, но не всегда дают и могут давать теоретические обобщения. Следовало бы тесно увязать деятельность института философии с работой экономических, исторических, естественнонаучных институтов путем постановки комплексных тем.
Институт философии не выполняет задачи объединения и направления деятельности всех философских работников страны и тем самым не создает себе актива, не занимает руководящего положения в философской работе.
В институте не чувствуется крепкого организационного руководства. Такие сектора, как сектор русской философии, истории философии, истории социологии, психологии, истории марксистской философии не имеют руководителей. Жалкое существование влачит сектор философии естествознания, руководитель которого т. Максимов практически не работает. Создавшееся в этом секторе положение тем более недопустимо, что во всех областях теоретического естествознания, в физике, биологии, химии, геологии, стоит масса ждущих своего решения проблем.
Нынешний директор института т. Александров показал свою неспособность организовать перестройку работы института, сплотить людей в здоровый работоспособный коллектив. Было бы правильно сменить руководство Института философии.
Следующий важный вопрос — это вопрос о подготовке философских кадров.
Основной кузницей наших философских кадров являются философские факультеты университетов. Однако организация дела на этих факультетах такова, что они производят негодные кадры, воспитывают начетчиков и верхоглядов, прививают молодым людям мысль, что философу-марксисту ничего, кроме лозунгов и цитат, знать не надо.
Это подтверждает анализ учебных планов философских факультетов. Студента-философа обучают всему понемногу.
Если студент экономического факультета слушает курс политической экономии и прорабатывает его на семинарах в течение 470 часов, а после этого 1000 часов затрачивает на ознакомление с конкретными видами экономики, то студент философского факультета «проходит» все экономические науки за 170 часов. Студента-историка обучают историческим наукам 1800 часов, студента-философа — 340 часов. Студента-физика обучают физике 2200 часов, а философа — 68 часов. Студент-биолог изучает свой предмет 2000 часов, а студент-философ «знакомится с основами биологии» в течение 68 часов.
Даже курс диалектического и исторического материализма у студента-философа лишь немногим больше, нежели у студентов других специальностей (136 часов против 90). Дополнительное образование, по сравнению с другими специальностями, студент-философ получает в области истории философии, логики и психологии.
Результат такой организации дела печален. После пяти лет учебы из университета выходят молодые верхогляды, которые не знают реальной жизни, не знают ни одной конкретной области науки, в лучшем случае могут ловко и умело привести цитату и уж во всяком случае совершенно не подготовлены к тому, чтобы двигать вперед философскую науку.
Положение усугубляется тем, что к руководству студентами привлекаются такие бесплодные в теоретическом отношении лица, как, например, Белецкий в Московском университете, который на тридцать втором году социалистической революции способен ставить вопрос: что есть истина?
Действительное развитие марксистско-ленинской философии осуществлялось на основе глубокого изучения опыта революционной борьбы за построение коммунизма, обобщения истории человечества, глубокого знания естественных наук. Марксистско-ленинскую философию — диалектический материализм — на деле обогащали лишь те, кто активно участвовал в практической борьбе, в познании и перестройке природы и общества, кто своими собственными глазами наблюдал и своими руками творил действительно новое.
Новое в теории не получается путем перестановки старых цитат, оно проистекает из опыта. Нужно знать и изучать жизнь, нужно быть практическим участником общественной борьбы, вооруженным марксистско- ленинской методологией, чтобы двигать философскую науку.
К сожалению, наши философы-профессионалы оказались в плену у унаследованной от буржуазной философии традиции. Не зная реальной жизни, конкретных наук, они оказались бесплодными в теории. Свое незнание они пытаются маскировать общими рассуждениями и схемами, превращая философию в некую науку наук. Объективно они представляют собой выразителей какого-то созерцательного материализма, стремящегося объяснить мир, а не практически на него воздействовать. Незнание жизни приводит многих из них к боязни многогранной, кипучей, противоречивой действительности, к попытке заменить боевой, действенный марксизм спокойным и прилизанным катедер-коммунизмом, к стремлению прикрыть свою теоретическую беспомощность и неспособность развивать марксизм многоречивыми дифирамбами в честь марксизма-ленинизма.
Для коренного улучшения научно-исследовательской и учебной работы в области философии можно было бы предложить следующие мероприятия:
1. Перестроить всю деятельность Института философии, увязав ее с работой научно-исследовательских учреждений, занимающихся конкретными областями знаний. Для этого:
а) ввести в ученый совет Института философии представителей других институтов (историков, экономистов, естественников);
б) ввести в ученые советы исторических, экономических, естественнонаучных институтов работников Института философии;
в) широко привлекать при разработке комплексных тем представителей смежных конкретных областей знаний;
г) всемерно развивать работу сектора философии естествознания, резко увеличив его численность за счет привлечения теоретических работников естественных наук.
2. Усилить связь Института с философами периферии. На это дело можно было бы поставить специального зам. директора с группой референтов.
3. Освободить т. Александрова Константинова Ф.В.
4. Укрепить руководство секторами.
5. Реорганизовать философское образование в университетах. На философские факультеты принимать лиц, имеющих специальную подготовку (историков, экономистов, физиков, биологов, химиков и т.д.) и проявивших склонность к теоретической работе. Сократить срок обучения на философских факультетах с 5 до 3 или даже 2 лет. Этот срок вполне обеспечит ознакомление слушателей со специальными философскими дисциплинами (диалектический материализм, история философии, логика) и даст возможность получить философскую подготовку большому числу лиц.
Таковы, мне кажется, задачи, которые вытекают из нынешнего положения философского фронта.
Ю. ЖДАНОВ
30.9.1949 г.
5. Реорганизовать философское образование в университетах. На философские факультеты принимать лиц, имеющих специальную подготовку (историков, экономистов, физиков, биологов, химиков и т.д.) и проявивших склонность к теоретической работе. Сократить срок обучения на философских факультетах с 5 до 3 или даже 2 лет. Этот срок вполне обеспечит ознакомление слушателей со специальными философскими дисциплинами (диалектический материализм, история философии, логика) и даст возможность получить философскую подготовку большому числу лиц.
Таковы, мне кажется, задачи, которые вытекают из нынешнего положения философского фронта.
Ю. ЖДАНОВ
30.9.1949 г.
Сталин и космополитизм \ Составители: Д.Г. Наджаров , З.С. Белоусова\. М., Материк, 2005.
Теги: Университет, Идеология, Преподавание, Философский фронт
Добавлено: 17.03.2012
Связанные события: Письмо А. А. Жданова И. В. Сталину о публикации итогов дискуссии по книге Александрова, Выступление Жданова на дискуссии по книге Александрова
