Венгерская революция конца первой половины 19-го века была, пожалуй, самой затяжной и кровавой из своих сестер периода «весны народов», порядком встряхнувшей матушку Европу. Монархии, присыпанные нафталином и залитые воском после разгрома «корсиканского выскочки», оказались не готовы к борьбе с собственными подданными, и если бы не братская помощь иностранных держав, история могла бы пойти по совсем другому руслу.
Первая мировая война — тема, в нашей стране обделенная вниманием. За 70 лет советской историографии, детально разобравшей, казалось бы, все военные конфликты человечества, классифицировавшей малейшие нюансы событий по идеологически выверенной шкале ей, войне, гордо носящей звание Главной Империалистической, уделялось самое скромное влияние. Этому конечно можно найти много объяснений — поколению, пережившему Октябрь, сложно было рассказать что-то новое про самую неправую кровавую бойню, поколение следующее хлебнуло собственного горя, которого хватило историкам ещё на много лет вперед.
Петр Иванович Челищев, соратник и единомышленник Радищева , во многом разделил судьбу своего более известного сверстника. Отправленный в свое время учиться с товарищами в Лейпцигский университет, Петр Иванович прослушал лекции выдающихся ученых Европы, постигал с ними вопросы философии, политики, социально острые проблемы. Эти лекции оказали сильное влияние на Челищева, и он стал живо интересоваться нуждами своего «темного» народа и стремиться к познанию народного быта и народного труда.
Кавказ. Регион этот с древности является одной из узловых точек геополитики — в свое время здесь пытались укрепиться греки, римляне, татаро-монголы, татары обычные, турки, русские, англичане, теперь вот американцы. И каждый раз он подчинялся лишь сильнейшему, непокорно встречая любого нового хозяина. Но Кавказ никогда не достаточно было покорить: удержать земли, умиротворить горцев, наладить быт — задачи, с которыми не справлялись могущественнейшие империи. Прославленные в веках, на каменных высотах и в глубоких долинах Кавказа они остались пылью и прахом. Не пытаясь как-нибудь прорицать будущее этих мест самостоятельно, мы можем лишь призвать остальных обратиться к минувшему, в поисках, если не четких ответов, то хотя бы возможных перспектив. Собрание актов, составленное в XIX веке археографической комиссией по зачину выдающегося исследователя Адольфа Берже, может послужить этой цели как никакое другое книжное сочинение.
Масштабное сочинение, созданное по распоряжению императора Николая I, подробно описывает все обстоятельства военных и дипломатических действий, произошедших в период борьбы с революционной Францией. Главный автор и редактор, известный военный историк Михайловский-Данилевский, ранее уже последовательно подготовил и опубликовал книги о всех войнах Александровской эпохи, ключевыми событиями которой, без сомнения, были сражения с Наполеоном. По этой причине, он не мог обойти стороной и начало противостояния Франции и России, пришедшееся на период правления отца Александра I.
В 1858 г. молодого офицера Драгомирова направили за границу для изучения постановки там военного дела, и он принял участие в австро-итало-французской войне 1859 г. в качестве наблюдателя при сардинской армии. По возвращении в Россию Драгомиров представил отчет: «Очерки австро-итало-французской войны 1859 г.», примечательный тем, что одной из главных причин побед и поражений было названо моральное состояние армии и ее начальников, следовательно, по мысли аналитика, главное внимание полководца должно быть сосредоточено на нравственной подготовке войск. От этой позиции, однажды сформированной, Михаил Иванович больше никогда не отступал, в той или иной мере пропагандируя её на страницах своих трудов.
Сам автор так объясняет причины, подвигнувшие его на написание книги: «появление настоящих лекций... вызвано желанием автора дать для своих слушателей подходящее учебное пособие по истории западных славян. В русской литературе нет такого пособия, и учащимся приходится почерпать первые сведения из отрывочных записей и неисправных литографий лекций, из разных переводных и оригинальных книг и статей, либо чересчур громоздких, либо чересчур кратких и сжатых». Далее, он указывает, что очерка, цельно и связно рассказывающего о прошлом родственных народов, все ещё не существует, при явном интересе общества к затронутой теме. То есть, Любавский постарался попасть сразу по трем зайцам — облегчить процесс учебы, помочь в научном развитии славяноведения и создать просветительский труд для любознательных. В той или иной мере, ему это почти удалось.
Александр II поручил Мартенсу заняться составлением сборника всех международных договоров, когда-либо заключенных Россией с другими государствами в 1873 году, и уже через год вышел первый том. Издание должно было заполнить пробел, давно ощущаемый в отечественной юриспруденции — создать нормативную базу для регулирования межгосударственных отношений, ведь известно, что старые договора часто не теряют ещё силы, но даже ограничивают действия новых.
Сочинение Барклай-де-Толли пережило почти детективную историю: рукопись, адресованная императору Александру I, каким-то загадочным образом оказалась в руках доктора Андрея Андреевича Гастфрейда, который, по причине своего юного возраста (он родился в 1811 году, в то время как Михаил Богданович скончался в 1818 г.), вряд ли мог быть знаком с генерал-фельдмаршалом. Позднее, рукопись по наследству досталась сыну врача, и решившегося на публикацию в 1912 году, через столетие после описываемых событий; однако он не снабдил её хоть сколько-нибудь удовлетворительным комментарием. Так и остается до конца нераскрытым путь этого важнейшего исторического документа, подлинного свидетельства ключевой фигуры Отечественной войны, фигуры, незаслуженно оклеветанной в свое время — и тем ценнее для нас фельдмаршальский взгляд на те события в собственном сочинении, нигде им больше не зафиксированный.
