Чингис-хан как полководец и его наследие
Наши рекомендации
Чингис-хан как полководец и его наследие
автор: Эренджен Хара-Даван
Культурно-исторический очерк Монгольской империи XII-XIV века.
Рецензия к книге:
«Мы нигде не встречаем удовлетворительного объяснения названия «Чингис». На языке западных монголов — ойратов-калмыков — в буквальном значении это слово значит «крепкий», «сильный». Но эти определения должно отнести не столько к понятию физическому, как к духовному: уму, характеру и т.п. На этом основании некоторые писатели слово Чингис считают равнозначащим понятию «непреклонный», которое, правда, близко подходит к характеру Темучина, но все-таки представляется односторонним, так как заключает в себе идею твердости только воли, не касаясь ума и физической стороны человека».
"Евразийство есть прежде всего направление эмоциональное, а не интеллектуальное, и эмоциональность его является реакцией творческих национальных и религиозных инстинктов на произошедшую катастрофу [Октябрьскую революцию]».
Николай Бердяев"
В 1929 году в Белграде вышла небольшая книга эмигранта-ученого Эренджана Хара-Давана, посвященная, согласно названию, Чингисхану. Работа эта оказалось знаменательной по ряду причин — с одной стороны, книга подробно, с использованием большого количества источников, рассказывала не просто о Чингисхане, но обо всей Монгольской империи, выступая блестящим историографическим трудом; в тоже время детально был проработан военный вопрос, знаменитые реформы Чингисхана своего войска и выигранные им сражения тщательно проанализированы с точки зрения современной автору военной теории. Мало того, эта книга явилась ласточкой пробуждения национальной интеллигенции, небольшой круг эммигрантов-калмыков с восторгом встречал издание работы соотечественника, по которой монголы и калмыки были неразрывно связанны единой культурой.
Но для Эренджена важнее было передать те идеи, которые, как ему казалось, были заложены в мировоззрение древнего властелина, идеи, отчасти совпадавшие с установками философско-политического движения евразийства; Хара-Даван, сам приверженец этого движения, увидел в образе Чингисхана воплощение духа Востока, противостоящего западной традиции капитала. Его интерпретация не жизни, но мыслей повелителя монголов, личностная, эмоциональная, рисует портрет абсолюта Азии, к которому и следует стремиться людям, племенам, нациям. С этой точки зрения, книга лишь маскируется под биографию, выводя на первое место глобальные мировоззренчиские вопросы.
Разбирать эту составляющую книги калмыцкого ученого сложнее всего. При широте поставленной задачи найти базисы евразийства в Монгольской империи и обосновать их различие с «западным устоем», сами выводы из исторических фактов порой довольно условны и спорны, и не идут, как правило, дальше нахождения схожести русской и азиатской души. Вопрос влияния ига на развитие русской цивилизации однозначно смещен в положительную сторону, и здесь Эреджан выступает почти предтечей Льву Гумилеву, но без его широчайших изысканий в этнографии и истории. По Хара-Давану, отход от восточного наследия ведет к отрицанию себя: «искусственная плотина русских царей», созданная Петром Первым, попытка навязать западные устои закономерно заканчивается русской революцией, снова возрождающая в народе ту, монгольскую, ментальность. Последовательно этим размышлениям, автор приходит к выводу о пользе действий Ленина, впрочем, стараясь не уходить от установленной темы книги.
Так сочинение распадается на три неравномерные части: подробную, скомпилированную из разных источников, биографию, постоянно дополняемую авторскими отступлениями и попытками проникнуть в мысли Чингисхана; небольшие вставки с осмыслением деятельности монголов и пути России с точки зрения евразийства; и лаконичный, строгий, но крайне увлекательный военный анализ тактики и кампаний древних кочевников. Как выделил сам Эреджан, написание всей военной составляющей было доверено профессиональному профессору-академику, чьи тексты составляют известный контраст с размышлениями Хара-Давана.
Неоднозначная книга калмыцкого историка-философа представляет большую ценность, прежде всего как личный взгляд на такую необъятную фигуру, каким был Чингисхан, чьи деяния никогда не будут забыты, а жизнь служить примером бескрайнего величия и необъяснимости человеческой судьбы.
Перейти к книге: Чингис-хан как полководец и его наследие
