«Поправка дорог, одна из самых тягостных повинностей, не приносит почти никакой пользы и есть большею частью предлог к утеснению и взяткам». А.С. Пушкин

«… Некоторые участки вновь принятых дорог были в чрезвычайно дурном положении. Так, например, участок между Тверью и Москвой был принят от гражданского начальства «в почти беспроездном состоянии», сообщается в «Отчете генерала де Воланта по части сухопутных сообщеений, поднесенном Государю Императору» (Архив Министерства Путей сообщения, дело 633-74, 1817 г.)
«Дороги, пролегавшие в Петербургской губернии, особенно через деревни: Каменку, Липицу, Ижору, Саблино и Тосно, нередко затоплялись до такой степени, что вода доходила до самых домов. С целью устранения этого было приступлено к устройству осушительных канав..
Вместе с тем, по мере устроения шоссе, проводились и объездные дороги, как для того, чтобы не препятствовать проезду во время работ на главном шоссе, так, в особенности, для прогона скота.
Работы по устройству шоссе Москва — Санкт-Петербург с каменной насыпью требовали больших затрат и трудов. На каждую версту требовалось до 650 кубических саженей гравия, песку, щебня и проч., между тем как каждая кубическая сажень стоила от 10 до 15 рублей. Но тут на помощь Правительству пришло дворянство, особенно Новгородское. Помещики из дворян предложили тот же материал по цене 2 — 6 рублей с куба. Ширина шоссе была определена в 4 сажени».


О технологии строительства шоссе Москва — Санкт-Петербург.

При строительстве применялась передовая по тем временам технология – система Мак-Адама.

МАК-АДАМ (McAdam) Джон Лаудон (1756-1836), шотландский инженер, которому приписывается изобретение дорожного покрытия макадам. Предложил поднять дороги над окружающей территорией, образовывая основание из крупных камней, затем слой камней поменьше и скрепить их вместе мелким гравием. Мак-Адам применил эти идеи на практике, когда его назначили главным инспектором дорог в Бристоле в 1815 г. Дороги оказались надежными в эксплуатации, и его идеи по строительству дорог были повсеместно приняты после парламентского обсуждения вопроса в 1823 г. Мак-Адам был назначен главным дорожным инженером Британии в 1827 г.

В Росси и во Франции «макадам» стало именем нарицательным, часто это слово использовалось как синоним «шоссе»

В стихотворении «Станция» Князь П.А. Вяземский замечал:

Свободна русская езда
В двух только случаях: когда
Наш Мак-Адам, или Мак-Ева —
Зима, свершив, треща от гнева,
Опустошительный набег,
Путь окует чугуном льдистым...
Или когда поля проймет
Такая знойная засуха,
Что через лужу может вброд

В 1821году дорога была доведена до Чудова, в 1825 году — до Новгорода, при этом строители столкнулись с рядом серьёзных препятствий. Особенно трудным оказался участок между Новгородом и Бронницами, где трассу прокладывали через непроходимые болота; Пришлось сооружать насыпи высотой до 4,5 метра, ширина щебёночного покрытия при этом достигала 8,4 метра, толщина-0,25 метра.





А.С. Пушкин. «Путешествие из Москвы в Петербург»

«Узнав, что новая московская дорога совсем окончена, я вздумал съездить в Петербург, где не бывал более пятнадцати лет. Я записался в конторе поспешных дилижансов (которые показались мне спокойнее прежних почтовых карет) и 15 октября в десять часов утра выехал из Тверской заставы.

Катясь по гладкому шоссе, в спокойном экипаже, не заботясь ни о его прочности, ни о прогонах, ни о лошадях, я вспомнил о последнем своем путешествии в Петербург, по старой дороге. Не решившись скакать на перекладных, я купил тогда дешевую коляску и с одним слугою отправился в путь. Не знаю, кто из нас, Иван или я, согрешил перед выездом, но путешествие наше было неблагополучно. Проклятая коляска требовала поминутно починки. Кузнецы меня притесняли, рытвины и местами деревянная мостовая совершенно измучили. Целые шесть дней тащился я по несносной дороге и приехал в Петербург полумертвый. Мои приятели смеялись над моей изнеженностию, но я не имею и притязаний на фельдъегерское геройство и, по зимнему пути возвратясь в Москву, с той поры уже никуда не выезжал.

Вообще дороги в России (благодаря пространству) хороши и были бы еще лучше, если бы губернаторы менее об них заботились. Например: дерн есть уже природная мостовая; зачем его сдирать и заменять наносной землею, которая при первом дождике обращается в слякоть? Поправка дорог, одна из самых тягостных повинностей, не приносит почти никакой пользы и есть большею частью предлог к утеснению и взяткам. Возьмите первого мужика, хотя крошечку смышленого, и заставьте его провести новую дорогу: он начнет, вероятно, с того, что пророет два параллельные рва для стечения дождевой воды. Лет 40 тому назад один воевода, вместо рвов, поделал парапеты, так что дороги сделались ящиками для грязи. Летом дороги прекрасны; но весной и осенью путешественники принуждены ездить по пашням и полям, потому что экипажи вязнут и тонут на большой дороге, между тем как пешеходы, гуляя по парапетам, благословляют память мудрого воеводы. Таких воевод на Руси весьма довольно.

Великолепное московское шоссе начато по повелению императора Александра; дилижансы учреждены обществом частных людей. Так должно быть и во всем: правительство открывает дорогу, частные люди находят удобнейшие способы ею пользоваться.

Не могу не заметить, что со времен восшествия на престол дома Романовых у нас правительство всегда впереди на поприще образованности и просвещения. Народ следует за ним всегда лениво, а иногда и неохотно…»