Просила государя спасти мужа от кредиторов, а тот проиграл ее в карты

Письмо императора Александра I к княгине М.Г. Голицыной

Княгиня Марья Григорьевна!

Положение мужа вашего в письме вашем изображенное привлекает на себя все мое сожаление. Если уверение сие может послужить вам некоторым утешением, примите его знаком моего искреннего к особе вашей участия и вместе доказательством, что одна невозможность полагает меры моего на помощь вашу расположения. Как скоро я себе дозволю нарушить законы, кто тогда почтет за обязанность наблюдать их?

Быть выше их, если бы я и мог, но конечно бы не захотел, ибо я не признаю на земле справедливой власти, которая бы не от закона истекала. Напротив, я чувствую себя обязанным первее всех наблюдать за исполнением его, и даже в тех случаях, где другие могут быть снисходительны, а я могу быть только правосудным.

Вы слишком справедливы, чтоб не ощутить сих истин и не согласиться со мною, что не только невозможно мне остановить взыскание долгов, коих законность подтверждена подписью мужа вашего, я не могу удовлетворить просьбу вашей и с той стороны, чтобы подвергнуть обязательство его особенному рассмотрению, — закон должен быть для всех единствен, и по общей его силе признаются ясными и разбору не подлежащими требованиями вексель, крепость, запись, контракт и всякое обязательство, где есть собственноручная должников подпись, и где нет от оной отрицания.

Впрочем мне довольно известно состояние и имение мужа вашего, чтобы надеяться, что, при лучшем распоряжении дел его продажей некоторой части оного, не только все долги заплачены быть могут, но и останется еще достаточное имущество к безбедному вашему содержанию.

Сия надежда, облегчая ваш жребий, доставит мне удовольствие мыслить, что страхи ваши, может быть более от нечаянности происшедшие, нежели от самого существа родившиеся, сами по себе рассыплются, закон сохранится в своей силе, и вы меня найдете справедливым, не переставая верить, что вместе пребываю я навсегда вам доброжелательным.

Александр

С.-Петербург, 7 августа 1801 г.



Княгиня Мария Григорьевна Голицына, урожденная княжна Вяземская, происходила из древнего аристократического рода, прямых потомков Рюрика и Владимира Мономаха.

Она была совсем юной, когда родители выдали ее замуж за камергера, князя Александра Николаевича Голицына, владельца огромным состояния в 40 тысяч крепостных душ.

Уже вскоре он снискал в свете дурную славу картежника, мота и редкостного самодура. В Москве его прозвали «Cosa rara» («редкая вещь»). Рассказывали, что князь раскуривал трубку денежными ассигнациями, подписывал заемные письма, не читая их, поил кучеров шампанским и кидал им золотые монеты.

Голицын мало обращал внимания на жену, а Мария Григорьевна, между тем, всерьез увлеклась высоким и статным красавцем графом Разумовским. Взаимная симпатия вскоре переросла в любовь. Назревал крупный скандал. Однако внезапно ситуация разрешилась самым неожиданным образом.

Голицын сел играть с Разумовским в карты и довольно быстро проиграл ему умопомрачительную сумму. В отчаянии он поставил на кон собственную жену.

И тоже проиграл.

Свидетели этой поразительной сцены передавали, что сидя за карточным столом, князь Голицын заплакал, как ребенок. Разумовский сначала пытался утешать его, но потом решил уйти. Голицын же схватил графа за рукав и потребовал немедленно отправиться с ним к княгине, дабы уведомить ее о случившемся.

Дома он долго пытался оправдаться перед проигранной женой разговорами об изменчивости карточной фортуны, пока та не молвила: «Довольно!» и обратилась к Разумовскому: «Чего мне ждать, Лев Кириллович?» «А мне?» — любезно отозвался граф.

Стремясь избежать еще большего скандала, Голицын согласился на развод, и Марья Григорьевна вскоре стала графиней Разумовской.