Сегодня и вчера

О русских летописях и летописателях. — СПб., 1836. — С. 26.

Как назывался первый Русский летописатель? Занимавшиеся сим предметом почти все единогласно ответствуют: Нестор. На чем основывается сие предание? На житии Нестора, которое помещено в напечатанном Патерике Печерском. Какие были источники для составления сего жития? Мы знаем токмо следующее: летопись, приписываемая Нестору; в старинных рукописных Патериках, именно в житиях Антония и Феодосия, дан повествованию такой оборот, как будто бы сам Нестор сочинил их; таким же образом говорится в Слове о житии и погублении Бориса и Глеба, рукописи, находящейся в различных библиотеках; наконец Поликарп сказал, в жизнеописании Никиты: «Нестор, иже написа летописец», и в послании к Анкидину: «Якоже блаженный Нестор в летописци написа». Но в летописи, в самых древних оной списках, как мы видели, имени Нестора вовсе не находится; жития Антониева в некоторых списках Патерика нет, а издатели печатного Патерика заметили, что оно погибло; житие Феодосия написано не Нестором, что доказал проф. Тимковский, и в чем мы сами уверились, находя в нем слог и слововыражение не Несторовы, гораздо новейшие, и многие места в повествовании, противоречащие летописи; в некоторых списках Слова о житии и погублении Бориса и Глеба нет приписки, что оно сочинено Нестором, в других она есть, но сие Слово, по обстоятельствам, рассказываемым в нем, совершенно противным летописи, по слогу и слововыражению новейшему, явно несправедливо приписывается Нестору. Что касается до сказания Поликарпа, то мы не осмеливаемся решительно отвергать его. Впрочем, не можно ли полагать, что не здесь вставлено имя Нестора позднейшими собирателями и переписчиками Патерика, как оно вставлено в житиях Антония и Феодосия? Итак, хотя и по, причине сомнительной, будем называть первого Российского летописателя Нестором, по крайней мере для того, чтобы называть его каким либо именем, вспоминая при семь мастистого Нестора Гомерова.

Показав единственный источник на котором основывается справедливость мнения, что первый Российский летописатель назывался Нестором, мы должны отвечать еще на другой вопрос: где кончил он свое сочинение? Татищев говорить: 1093, Миллер 1115, Шлецер 1116, новейшие исследователи 1110 годом. Мы не хотим отвергать сих мнений; а предлагаем собственные свои наблюдения и заключение: пусть читатели сами изберут достовернейшее. Под годом 1074, после повествования о кончине Феодосия и о житии других Киевопечерских иноков, в списках Лаврентьевском, Кенигсбергском, Ипатьевском, Никоновском поставлен аминь; сие слово помещено токмо двумя годами прежде, под 1072, в Софийском временнике, в Российской летописи по списку Софийскому и в Воскресенской летописи. В Ипатьевском списке, после вышепомянутого повествования и слова аминь оставлен пробел в полтора столбца и целую страницу: отсюда начинаются главные и великие различия между списками: обоими Новгородскими, Софийским временником, Российскою летописью по списку Софийскому, и Лаврентьевским, Ипатьевским, Кенигсбергским, Воскресенским, Летописцем Русским; отсюда списки Новгородские становятся совершенно сходными. Известно также, что под 1097 годом, в деле об ослеплении Князя Василька, является, новый летописатель, Василий, сам участвовавший в описываемых им происшествиях. Наконец, по сравнении слововыражения и слога в летописях, от начала их до и 1074 года и от сего далее, ясно представляются следующие различия: Нестор употребляет слова и выражения, которые в продолжателе не находятся; в Несторе встречаются слова и выражения для нас вовсе непонятные: таких нет у продолжателя; вообще слововыражение Несторово древнее, неправильнее; слововыражение продолжателя новее, чище…