Сегодня и вчера

Корсаков Дмитрий Александрович. Из жизни русских деятелей XVIII века. Казань 1891. С.251

По подписании беловой редакции приговора всеми членами собрания, отправлены с нею к императрице для конфирмования Ушаков, князь Куракин, Волынской и Нарышкин. Все остальные члены остались в Сенате, ожидая их возвращения. Посланные не заставили себя ждать долго. Анна Иоанновна оставила приговор у себя и велела Волынскому словесно объявить генеральному собранию только о мере наказания Голицына, уменьшенной ею по особому ее «милосердию».

Манифест, составленный того же 8 января и объявлявший всей России приговор генерального собрания над князем Д. М. Голицыным, в следующих выражениях излагает это «милосердие» Анны Иоанновны:

«И за такие его князь Дмитриевы вышеупомянутые противности, коварства и бессовестные вымышленные поступки, а наипаче за вышеупомянутые противные и богомерзкие слова по всем христианским правам, артикулам и указам собранными для того министры (т. е. министрами) сенаторами, Вышнего суда членами, генералитетом и флагманами и коллежскими президентами и членами осужден, по отнятии у него чинов и кавалерии, казнить смертью и движимые и недвижимые имения отписать на нас. И хоть он князь Дмитрий смертной казни и достоин, однакож мы, наше императорское величество, по высочайшему нашему милосердию, казнить его, князь Дмитрия, не указали; а вместо смертной казни повелели послать его в ссылку в Шлютельбург и содержать под крепким караулом, а движимое и недвижимое все его имение отписать на нас, и для того публиковать о том во всем нашем государстве печатными указами, чтоб всякого чина и достоинства люди были известны, и от таких худых и Богу и нам, также и государству нашему противных и непотребных поступков остерегались, и во всем бы поступали по чистой своей совести и по присяжной должности, как в том пред Богом и пред всем честным светом ответ дать должны».

Арест князя Голицына в его доме возлагался на генерал-полициймейстера Салтыкова и Петербургского обер-коменданта Игнатьева, а все распоряжения по отправлению арестанта в «Шлютельбург» (официальное название того времени Шлюссельбурга) возлагались на Волынскаго и Ушакова. Кара, по обычаю того времени, постигала не одного осужденного по политическому преступлению, но всех его родственников, близких и дальних…