Сегодня и вчера

Описание всех обитающих в Российском государстве народов. Их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, упражнений, забав, вероисповеданий и других достопамятностей. Часть первая о народах финнского племени, известных по Истории Российской под общим именем Руссов — СПб.: Императорская Академия Наук. 1799. С. 58

Тептери

Тептерь слово татарское, и значит такого человека, который не в состоянии платишь подушных денег. Оное пригодилось для основателей сей сволочи, которая в половине шестагонадесять столетия, по случаю причиненного Царем Иоанном Васильевичем Казанскому Царству разрушения, собралась из Черемисов, Чувашей, Вотяков и Татар, на Урале, а особливо в составляющей Башкирию и к Уфимской Губернии принадлежащей, части, и весьма скоро стала многолюдна. Сии люди, употребляя разные, но не одинакой своей природе, языки, и при том, будучи между собою различны во нравах, а от части и в вере, перемешались, исключая Татар, так, что иногда и нарочито трудно дознаваться, от какого происходят они племени. Они служат доказательством в новейшие времена тому, что при Государственных смятениях могут новые Народы и новые поселения получить свое бытие.

Правда, что побегом своим в горы и прилеплением к Башкирскому Народу, освободилась сволочь сия от платежа податей: однако обстоятельство сие служило ей побочною только выгодою. Самая же важность состояла в том, что боялась она, дабы Россияны совокупно со властию своею, не распространили и Христианской веры; а потому, хотя она и тогда уже была в заблуждении, однако, не взирая на все Российского Духовенства усердное старание о обращении их к православной вере, больше оказала упрямства, нежели и те Народы, которые отвлекались от прародительского суеверия.

Тептери живут в построенных, по обыкновению тех Народов, из коих Общество их состоялось, деревнях и дворах; порядок ведут в оных Российский и Татарский; а живут, либо разделясь по коренным своим поколениям, либо без разбору. Всякое колено говорит собственным, однако весьма перемешанным с наречиями соседственных поколений, языком. То же самое надобно разуметь о верах их и праздниках; здешние, например, Черемисы держат, по примеру Вотяков, в летних своих избах, Мудора, коего называют, Кудовашем, присыпают его так же сосновою трухою, и столь же свято почитают, хотя в прочем, живущие в своем собственном месте, Черемисы того и не делают. Одеяние же их еще больше смешано, по тому, что они отчасти берут за себя жен и из других поколений. Деревенские их распорядки подобны Российским.

Люди сии пользуются почти всеми сельской жизни выгодами, и которые из них не ленивы, не развращенны, или не подвержены какой ни есть беде, те еще и зажиточны. Страна их весьма плодородна. Уральские леса и горы привольны к звериному промыслу, к содержанию пчел, и к скотоводству. В землелашесствк поступают, по Российскому, а в содержании пчел и в скотоводства по Башкирскому обыкновению; следовательно как в одном, так и с другом, деле преизрядно успевают. Сперва принуждены они были платить Башкирцам поземельные деньги, но, после бывшего между ними, в начале нынешнего столетия, мятежа, они от того уволены, и владеют теперь поместьями своими так, как собственно им принадлежащею землю. В казну берут с них гораздо меньше подушных денег, нежели с природных Русских мужиков, то есть, по 80 копеек только с души, и хотя они должны сверх того перевозить ежегодно от Илека, что при Оренбурге, до грузовых пристаней реки Белой, по 800 000 пуд соли, считая на человека по 43 пуда: однакож они получают за то такую плату, которую бы и всякий досужий крестьянин взять не отрекся. Да и самые лопатники, которых должны они по 400 человек посылать ежегодно к Оренбургской линии, получают, указную, за работу, поденную плату. Кроме всего выше сказанного, освобождены они и от рекрутских наборов. Столь знатные, и в сравнении с состоянием других подданных, почти и несправедливые, беглых сих людей преимущества простираются совокупно и на Башкирский, крайне не любящий новых порядков, народ. Размножение их, в сравнении с житейскими выгодами, какими они пользуются, посредственное. При всякой переписи видно числу их приращение, и при бывшей в 1762 году, показано платящих подушный оклад в Уфимской Губернии и в Тобольском Наместничестве, равно как и в Бугульминском округе, в Уфимском Наместничестве 33 656 человек.