Сегодня и вчера
Прощание Наполеона с Александром I в Тильзите
Историческая иллюстрация «Прощание Наполеона с Александром I в Тильзите» Автор:
Джоакино Серанжели


Размер:
351 x 510 см
Техника:
Холст, масло
Время создания:
1810
Местонахождение:
Версальский дворец
Страна:
Франция
Смотреть полностью


Интимность их отношений доходила до того, что Александр часто переодевался в квартире Наполеона и пользовался его галстуками и носовыми платками





Русская старина. Том XCIX. — СПб.,1899. Выпуски 7-9. C. 97


Еще перед отъездом в Россию, после прекращения враждебных действий, император Александр отправил королю Фридриху Вильгельму письмо, в котором отдавал в полное распоряжение Пруссии два русских корпуса. Выразив затем надежду, что королю удастся войти в соглашение с Францией, Александр писал, говоря о Пруссии: «Во всяком случае и когда-бы то ни было я готов поддерживать ее всеми моими силами, и даже моя собственная личность—в ее распоряжении».

Как эти слова, так и вообще личные чувства Александра к Наполеону не могли обещать продолжительная мира, в особенности, в виду вероломства Фридриха-Вильгельма, заключившего союз с Францией против России и с Россией против Франции. Действительно, менее чем через год после аустерлицкого погрома Россия была вовлечена в новую войну против Франции. Александр, с своей стороны, не остановился ни перед чем, чтоб обеспечить за собою победу. Были приложены все усилия, чтобы возбудить в народе ненависть против Наполеона. Каждый воскресный и праздничный день, по окончании литургии, духовенство обязано было читать в церквах сочиненное по этому поводу объявление Святейшего Синода, в котором, называя Наполеона антихристом, обвиняли его в том, что он дерзает угрожать России вторжением в ее пределы и потрясением православной церкви.

По поводу этого послания автор труда «Император Александр Первый» справедливо замечает, что «перечитывая грозное объявление Синода, нельзя не удивляться искусству, с которым извращалась в этом объявлении историческая обстановка данной минуты. Войну, предпринятую единственно ради спасения погибавшей Пруссии, превращали в народную войну, направленную против гонителя православной церкви, мечтавшего провозгласить себя Мессией. «В виду подобных чудовищных замыслов, приписываемых Наполеону, призыв ополчения делался вполне понятным народу; но зато, когда впоследствии война заключилась дружественным договором с Францией, последний неизбежно получал в глазах народной массы окраску как бы посягательства на веру и возбудил общее к себе несочувствие».

Цель, которую имело в виду воззвание, была достигнута, но тем не менее в армии вскоре после открытия военных действий поднялся всеобщий ропот, и ставился вопрос «для чего нам продолжать сражаться из-за личной дружбы нашего императора к королю прусскому?» Во главе недовольных находился цесаревич Константин Павлович, не стеснявшийся вообще высказывать свое нерасположение к пруссакам, утверждая, что «в этом отношении он хороший русский». После Гейльсбергского сражения цесаревич горячо убеждал своего державного брата вступить в переговоры с Наполеоном. Между ними произошла даже бурная сцена, но император остался непреклонен в решении продолжать войну, несмотря на громадные потери в войсках, тяжелое финансовое положение России, разгром Пруссия и превращение Фридриха-Вильгельма в безземельного короля. Наконец Фридландское поражение убедило государя в невозможности продолжать войну.

Начавшиеся вслед затем переговоры о мире привели к свиданию обоих императоров, состоявшемуся при совершенно исключительной обстановке, на плоту, среди Немана.

Увидев, что идти далее некуда, что продолжать борьбу нет физической возможности, Александр не растерялся, он выступал в совершенно неожиданной роди и поразительно быстро и ловко применился к новым обстоятельствам, чтобы, воспользовавшись ими, тем вернее достичь впоследствии своей затаенной цела. Еще вчера непримиримый враг Наполеона, сегодня он превратился в его задушевного друга и поклонника. «Скажите ему (Наполеону), поручал император Александр князю Лабанову, ведшему переговоры о перемирии, — что союз Франции с Россией постоянно был предметом моих желаний, и что, по моему убеждению, один только этот союз может обеспечить счастие и спокойствие мира». Когда наконец оба императора повстречались в Тильзите, между ними начался обмен самых утонченных любезностей. Интимность их отношений доходила до того, что Александр часто переодевался в квартире Наполеона и пользовался его галстуками и носовыми платками. Александр очевидно пустил в ход в Тильзите все искусство «прельстителя», потому что Наполеон несомненно до известной степени подпал под чарующее обаяние личности своего побежденного соперника. С своей стороны, Наполеон не остался в долгу перед Александром, и, когда дело дошло до составления формального договора, он не ввел в него многих из сделанных Александру обещаний и позднее руководствовался исключительно статьями писанного договора, не придавая никакого значения «прекрасным фразам», который он «расточал» в Тильзите.

Наружно как будто восхищенный Наполеоном, в глубине души Александр не забывал унижения Пруссии и кровной обиды, нанесенной ему Наполеоном, победившим при Аустерлице собственно его, Александра. По свидетельству современников, государь сказал королю и королеве прусским при заключении Тильзитского мира: «Он сломит себе шею. Несмотря на все мои демонстрации и наружные действия, в душе я — ваш друг и надеюсь доказать вам это на деле». В записках баварского министра графа Манжела по этому поводу рассказан другой подходящий случай. Разбирая русскую политику накануне 1812 года, Манжела утверждает, что в то время нередко припоминали слова, сорвавшиеся с уст императора Александра при подписании Тильзитсвая договора: «По крайней мере я выиграю время».






Туда по дороге, а оттуда до дворца, стояли по обеим сторонам пешие киевские мещане и купцы с ружьями и знаками их обществ
Заслугами Всемилостивейшему Государю своему и Отечеству они блестящим образом определят меру признательности своей к знаменитому виновнику их воспитания
Пехота тотчас опять сомкнулась, и они все принуждены были погибать наижалостнейшим образом.
Царевич Алексей: «Я ослабел духом от преследования и потому, что меня хотели запоить до смерти»
Глядя на нас, можно сказать, что по отношению к нам всеобщий закон человечества сведен на нет.
В этот день у нас не было недостатка в обыкновенных от Царя подачах
Я был послан в Германию, дабы найти и привезти в Россию докторов и ученых, людей хорошо осведомленных в Божественном писании, правоведении и других свободных искусствах
Барон Винцингероде привстал, показал ему ордена свои и закричал: я Русский Генерал!
Необходимая в древней России обстановка брачных обрядов
Господь подул, и они рассеялись



Библиотека Энциклопедия Проекты Исторические галереи
Алфавитный каталог Тематический каталог Энциклопедии и словари Новое в библиотеке Наши рекомендации Журнальный зал Атласы
Алфавитный указатель к военным энциклопедиям Внешнеполитическая история России Военные конфликты, кампании и боевые действия русских войск 860–1914 гг. Границы России Календарь побед русской армии Лента времени Средневековая Русь Большая игра Политическая история исламского мира Военная история России Русская философия Российский архив Лекционный зал Карты и атласы Русская фотография Историческая иллюстрация
О проекте Использование материалов сайта Помощь Контакты
Сообщить об ошибке
Проект "Руниверс" реализуется при поддержке
ПАО "Транснефть" и Группы Компаний "Никохим"