Озерецковский Я. Н. Письмо Мордвинову А. Н., 31 мая/12 июня 1836 г. Вена

311

7

Милостивый Государь Александр Николаевич!

В дополнении рапорта моего Его Сиятельству Графу Александру Христофоровичу на счет купца Фалеева я полагаю не излишним сообщить Вашему Превосходительству сию минуту полученное мною сведение. Фалеев был теперь у меня и показал мне письмо, полученное им из Москвы, в котором уведомляют его, что дело его с братом принимает выгодный для него вид и что он, Константин Фалеев, может надеяться скоро на успешное окончание оного. Если это известие справедливо, в таком случае и самый отъезд Фалеева в Россию конечно не столько уж необходим, как прежде.

Пользуясь причиною писать к Вам, я прошу Вас принять душевную благодарность мою за принятый Вами на себя труд доставления ко мне положенного мне содержания. Впрочем, что касается до признательности моей за Ваше внимание и за множество добра, Вами мне сделанного, — то я чувствую необходимость молчать об этой статье, ибо раз перо мое возьмет волю говорить Вам все, что я чувствую, и тогда трудно поставить будет плотину! Лучше позвольте сказать

Вам несколько слов об одном деле, которое уже несколько времени, можно сказать, лежит у меня на сердце. Передам его Вашему Превосходительству со всею откровенностию, и — буду считать себя правым против Царя и благодетельного графа Александра Христофоровича. Я решаюсь говорить о настоящем положении князя Андрея Кирилловича Разумовского¹⁴. Дело его, без сомнения, известное Вашему Превосходительству, заключается во взыскании с него нескольких мильонов казенного долга. Этот долг настолько значителен, что всех доходов князя с имений недостаточно для уплаты даже одних процентов. Ход этого дела в учрежденной Высшим правительство Комиссии, идет своим чередом и, следовательно, о нем говорить мне нечего. Но я считаю только долгом своим довести до Вашего сведения, что с некоторого времени князь Андрей Кириллович впал в крайнее расстройство здоровья и едва ли получит облегчение... Известие, полученное им, о худом положении его дела, ввергает его в чрезвычайное расслабление и горесть, которых не позволят ему перенести его преклонные лета. Одним словом, этот старец-вельможа теперь заслуживает совершенного сострадания, и я смею уверить Ваше превосходительство, что граф Александр Христофорович ко множеству своих благодетельных деяний присоединил бы еще, судя по человечеству, истинно доброе дело, если бы высоким своим ходатайством у милостивого Императора смягчил ход этого дела. Даже самая отсрочка взыскания с князи Андрея Кирилловича долгов не может быть продолжительна, она облегчила бы только последние минуты его жизни, за которую теперь ручаться уже поздно.

Всегда, себя и все, мною писанное поручаю я вниманию Вашему. Позвольте мне и на будущее время продолжить мое драгоценное право.

Политических новостей, кажется, нет, и вообще летом их как будто менее... Французские принцы¹⁵ вчера (12 Июня н. с.) оставили Вену. Публика занята теперь представлением Шиллерова Вильгельма Телля. Сегодня эту пиэсу дают во второй раз, сборы предназначены на монумент, который желает воздвигнуть Германия великому своему поэту. Вот и все, что есть нового в Вене.

Поручаю себя Вашей благосклонности с совершенным почитанием и преданностию имею честь быть, Милостивый Государь, Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

Яков Озерецковский

Вена, 31 мая / 12 Июня 1836