Максимов С. В. Письмо Бахрушину А. А., 29 августа 1897 г. Село Ильинское

392

5

Истекло уже два месяца, что живу в милых и дорогих сердцу местах моей родины — очень красивых, но очень глухих, а главное — весьма отдаленных. Живя в среде родных воспоминаниями давно мелькнувшего детства и юности, не забываю и тех добрых и радушных знакомых и приятелей, которые лаской и приязнью подслащали горькие годы невеселой старости. Засчитывая в число последних и Вас, глубокоуважаемый Алексей Александрович, имел очень приятный случай отдаться воспоминаниям и снова посильно послужить Вашей прекрасной идее и Вашему знаменитому начинанию. Всему этому при сем препровождаю и вещественное доказательство в пополнение Вашей коллекции портретов театральных деятелей, и хочется думать, что пересылаемый посылкой портрет⁵⁹ представляет собою библиографическую редкость. А хочется так думать по усердному желанию сделать Вам наиболее приятный подарок как истинному любителю и просвещенному ценителю. Посылаю подарок посылкой вследствие того обстоятельства, что наконец добрался в своих странствиях-переездах до такого места, откуда ходит почта. И хотя мелководье Волги между Костромою и Рыбинском вынуждает меня возвращаться через Москву, но в милом и дорогом мне городе могу пробыть лишь несколько часов, необходимых для ожидания поезда после перехода с Ярославского вокзала на Петербургский: очень уж устал от поездок на лошадях по нашим, в ужас приводящим, дорогам, в особенности так наз<ываемым> почтовым (напр<имер> дорога от Галича до Костромы прямо ведет в ад). К тому же надо спешить устраивать свою судьбу⁶⁰ и таковую же семьи ввиду близкого времени съезда в Петербург сильных и влиятельных лиц, от которых зависит для меня многое, если не все.

Теперь — несколько препроводительных к посылке и объяснительных слов к подарку, который явится к Вам в том же заветшалом виде, в каком я его снял со стенки в одной из немногих уцелевших в наших местах барских усадеб — усадьбе моего двоюродного брата, из окон которой я, вероятно в последний раз в моей жизни, любовался на то святое мне место, где я родился, и, очарованный красотами местоположения, старался забыть невеселое настоящее.

К кузену моему портрет этот попал из вещей П. А. Катенина⁶¹ (известного Вам театрала и друга Пушкина), которые, по смерти его племянника и наследника, продавались в г. Чухломе с аукциона. В конце царствования Александра I эта примадонна петербургской русской оперы разделяла успехи и славу одновременно с Шелеховой (бывшей Монруа)⁶², пока не затмила их Воробьева⁶³ (ставшая потом Петровой — женою Осипа Афанасьевича⁶⁴, знаменитого Сусанина). В записках Р. М. Зотова («Исторический Вестник», ноябрь 1896 г. стр. 420) я отыскал нижеследующую краткую заметку об ней: «Г-жа Степанова блистала тоже тогда, как примадонна, хотя природа и не одарила ее мягкостью и нежностью итальянских голосов, но она трудолюбием

393

и любовью к искусству дошла до степени отличной певицы в русско-итальянской опере». В начале царствования Николая I она была еще на сцене. Более подробных данных об ней у меня теперь под руками не имеется, да для Вас, конечно, это не большая потеря ввиду имеющихся у Вас в руках исторических материалов. А большего достать для Вас не мог по той главной причине, что за всякими редкостями, остатками барских богатств ежегодно по зимам являются сюда вот уже несколько лет кряду два молодца из Нижегородской губернии и скупают на местах все от старой бронзы и вье-саксов до кожаных досок, облекающих старые книги, и до рукописей в свитках. Стало быть, дело ведется не только на чистоту (денежную), но и на очистку (вещественную). Недавно на пяти возах увезли из сельца Каликина в Костромской архивный музей бумаги и дела князей Куракиных, владевших большою вотчиною.

Вот я и разболтался с Вами, достойнейший Алексей Александрович, найдя приличный повод и удобный случай после вынужденного молчания и ввиду невозможности скорого личного свидания. На днях оставляю наши прекрасные места для прескверного Петербурга — время велит поторапливаться: у тех зайцев, которых застреливает моя дочь очень метко, уже побелели уши — явный признак надвигающейся осени, по здешним приметам.

Примите от меня и передайте Вашей супруге чувства глубокого почтения и уважения, в которых Вы, вероятно, не сомневаетесь.

Всегда готовый к услугам          

С. Максимов

29 августа 1897.

Сельцо Ильинское (под г. Галичем)

Чуть не забыл сообщить свой новый адрес: 6 рота Измайловского полка д. № 22, кв. 21.