Николай Михайлович, вел. кн. Письмо Императору Николаю II, 8 июня 1914 г. Париж

359

26

8 Июня 1914. Париж

Не зная, застану ли я Вас в Петербурге в последних числах июня, решаюсь написать кое-что о себе и об исторических делах. В середине июля мне придется съездить в Грушевку, чтобы лично присутствовать при сборе хлебов, а в конце августа думаю на 2 месяца отправиться в Боржом.

Здесь я видел и слышал много интересного, т. к. потом в Париже во время двухнедельного министерского кризиса присутствовал в палате депутатов при падении кабинета Рибо¹ и одобрении министерства Вивиани². Собственно говоря, вся затяжка и все недоразумения произошли ради интриг против Президента со стороны Кальо, Жореса³ и Клемансо, мстивших ему за избрание в Президенство и за его популярность.

Т. к. здесь в политических кругах стало обычаем копаться в частной жизни людей и обливать грязью женщин за их прошлое, то бедный Пуанкаре живет под

360

постоянным страхом таких разоблачений, могущих задеть доброе имя его супруги. Это настроение Poincare сказалось в его действиях, в колебаниях, кого именно призвать к власти, чтобы не сделаться жертвой шантажа. Он постарел, побледнел и мне было жалко на него смотреть. Теперь он немного оправился, хотя забота (est peinte sur la figure)*.

Сидя в ложе недалеко от немецкого н австрийского послов во время падения кабинета Рибо, я лично мог убедиться в неописанной радости их физиономий, когда это министерство было низвергнуто после 48 часов существования. Шён (Shoen)⁴ не удержался, не досидев до конца заседания, чтобы скорее сообщить Имп. Вильгельму о падении кабинета. То же самое повторилось и во вторник, но Вивиани получил желанное большинство и остался у власти, так что трехлетняя военная служба была обеспечена, а именно того немцы и опасались, думаю, что социалисты, став у власти, перейдут к двухлетнему сроку.

Я видел Delassé⁵, который бодро смотрит на будущее и думает, что Вивиани оправдает оказанное ему доверие президентом и палатами.

Через неделю я предполагаю в новом моторе (в предназначенном для Кавказских гор) сделать довольно продолжительное путешествие. Мой маршрут: Лион, Клермон, Бордо, Ангулем, Нант, Брест, С. Бриак, Mont St. Michel и обратно в Париж.

Читая газеты, очень радовался Вашему удачному посещению Констанцы⁶ и понял, что оказанное мне доверие тому 2½ года не пропало даром⁷. Надеюсь, что Вы вынесли хорошее впечатление от виденного.

В виде иллюстрации существующего настроения, даже в среде старых и верных слуг Престола, решаюсь послать Тебе одно еще письмо члена Гос. Совета барона Розена (бывшего посла в Японии и Соед. Штатах)⁸, которого я давно знаю и уважаю, завтракал с ним почти ежедневно в яхт-клубе. Письмо это настолько характерно, что зная, что многое для Тебя не доходит, я решаюсь послать для сведения, т. к. переписка моя с Розеном очень интересная и ему трудно приписать какие-либо коварные замыслы на закате дней.

По приезде я буду иметь честь подробно Тебе доложить о результатах съезда губ. учен. архив. комиссий, который дал много практических нововведений. Было человек 60 из самых различных губерний и мы услышали от них много интересных и поучительных сведений. Вырезку из «Правит. Вестника»⁹ также Тебе присылаю, потому Ты мне сказывал, что в шхерах у Тебя много свободного времени для такого рода чтения. Только я не знаю, едете ли вы в шхеры за это лето или нет; а если ошибся, то прошу меня не бранить за эти строки.

Целую ручки Аликс и от всей души Тебя обнимаю.

Весь Твой Николай М.