Дневник Временного поверенного в делах СССР в Литве Н.Г. Позднякова

Дневник Временного поверенного в делах СССР в Литве Н.Г. Позднякова
20, 22 марта 1939 г. Секретно

20.III. Зашел к Гирдвайнису, и. о. генсекретаря МИДа, чтобы информироваться о состоянии клайпедского вопроса, в частности и о заезде Урбшиса в Берлин. Г [ирдвайнис] определил момент как тяжелый и далеко еще не выясненный. Многие считаются с тем, сказал он, что кризис может назреть еще до 25 марта (т. е. до заседания клайпедского сеймика). За полчаса до моего прихода Г [ирдвайнис] говорил по телефону с литовским посланником в Берлине, желая выяснить, кем будет принят Урбшис. Посланник ответил неопределенно: Урбшис, мол, сегодня в 12 час. посетит германское Министерство иностранных] дел. Видимо, сказал Г [ирдвайнис] , немцы даже в последнюю минуту и то не сообщили посланнику о том, кем будет принят Урбшис. Вообще с этим визитом и та и другая сторона (со слов Г [ирдвайниса] ) поступила очень тонко — литовская миссия как бы между прочим уведомила германское МИД, что Урбшис возвращается из Ватикана через Берлин. Немцы же лаконично ответили, что они знают об этом.
Спросил Г [ирдвайниса] о поведении поляков. Ему известно, что польский посланник Харват в разговоре со своими иностранными коллегами все эти дни подчеркивает, что Польша стоит на позиции лояльного выполнения имеющегося у нее договора с Германией. Однако в разговоре с литовцами он ведет себя иначе. 16 марта, в разговоре с Миронасом, а 18 марта в разговоре с ним (Гирдвайнисом) он сильно упрекал лит[овское] пра [вительство] за то, что оно не использовало целого года нормальных отношений с Польшей для ликвидации в среде литовского населения ненависти к полякам, которая теперь, мол, мешает полякам проявить помощь в клайпедском вопросе. Что подразумевалось под этим — посланник не сказал.
Представители сигнатарных стран, со слов Г [ирдвайниса], весьма интенсивно информируются, но общее поведение их остается безучастным.
22.Ш. Мне позвонил ночью секретарь мин[истра] иностранных] дел и просил подъехать в МИД к Лозорайтису в 0 час. 10 мин.
Лозорайтис встретил меня словами, что Урбшис занят на закрытом заседании сейма и что он поручил ему, Лозорайтису, информировать меня о содержании встречи Урбшиса с Риббентропом.
Риббентроп заявил Урбшису, что лит [овское] пра [вительство] продолжает угнетать клайпедских немцев, что такое положение нетерпимо, что клайпедский вопрос настолько назрел, что требуется спешное его разрешение в смысле передачи Клайпеды Германии. Если лит [овское] пра [вительство] отнесется к этому по-хорошему и отдаст Клайпеду по доброй воле, тогда все будет в порядке. Если же оно не захочет пойти этим путем, то в Клайпеде вспыхнут беспорядки, которые повлекут за собой вступление в Клайпеду рейхсвера. И далее, если в ходе столкновения будет убит хотя бы один немец, то рейхсвер не ограничится Клайпедой, он пойдет в глубь Литвы. Не давая времени Урбшису одуматься, Риббентроп предложил связаться из его же кабинета с литовским премьером и принять решение по телефону. В конце концов Урбшису удалось вырвать у него согласие на суточную отсрочку решения. Риббентроп еще раз подчеркнул, что решение надо принимать в спешном порядке, что малейшая затяжка может повлечь за собой неприятные для Литвы последствия. Не успел У [рбшис] прибыть в Каунас, информирует дальше Лозорайтис, как он должен был, прямо с вокзала, проследовать в МИД, где его ждал германский посланник Цехлин. Последний заявил Урбшису, что Берлин напоминает о необходимости принять решение в самом спешном порядке и что литовскую делегацию ждут в Берлине не позднее 7 часов вечера 22 марта.
Вечером 21 марта кабинет пришел к выводу, продолжал Лозорайтис, что у него нет иного выхода, как принять требование Берлина. В настоящий момент кабинет информирует о создавшемся положении членов сейма, а я занят составлением информационной телеграммы всем нашим посланникам. В заключение Лозорайтис попросил меня передать его информацию в Москву.
В ответ на мои дополнительные вопросы Лозорайтис сообщил, что делегация во главе с Урбшисом отправится в Берлин сегодня же, что германский посланник уже информирован о решении кабинета, но официально ему будет сообщено об этом сегодня утром, что публикация решения кабинета тоже последует утром, что кроме меня информированы посланники сигнатаров (Франции, Англии, Италии) и некоторых дружественных стран и что сигнатары отнеслись к положению Литвы безучастно.

Н. Поздняков

Цитируется по: Документы внешней политики, 1939 год, т. 22, книга 1 – М.: Международные отношения, 1992 г. стр. 213-214Теги: Пакт Молотова - Риббентропа, 1934 — август 1939. Советско-Германские отношения 1933 - август 1939 гг., Документы личного происхождения