Сталин. Гитлер. Украина

Юрий ЩЕРБАК

Вскоре мир будет отмечать 70-ю годовщину начала Второй мировой войны — наиболее трагического события в истории человечества. Войны, которая в корне изменила глобальную геополитическую ситуацию. Войны, которая по количеству жертв — особенно среди мирного населения, — по размаху жестокостей, по степени одичания и разрушений намного превзошла Первую мировую. Как количественно, так и качественно — речь идет не только о новых видах оружия и новых типах военных операций, но и о применении беспрецедентных тоталитарных технологий, что их испытали Германия и СССР. Результатом войны стала невиданная по масштабам гуманитарная катастрофа, выражением которой были не только массовые экзекуции, депортации, блокадные голодные смерти, но и разрушение человеческих душ, упадок морали, которое продолжается и по сегодняшний день, дехристианизация, рост разочарования и цинизма, черная экзистенциальная пустота, поразившая послевоенные поколения.

История Второй мировой войны довольно хорошо изучена, несмотря на то, что Кремль до сих пор не снял гриф секретности с некоторых документов. Почему мы снова и снова возвращаемся к этой всемирной катастрофе, от которой нас отделяют уже три поколения людей, родившихся после той войны? Есть несколько весомых причин, которые вынуждают нас всматриваться в потускневшие, но все еще поразительные инфернальные картины войны: это и личная, эмоциональная наша сопричастность к отдаленным событиям, это и желание глубже понять тайные механизмы возникновения и развития пандемии смертей и несчастий, свалившихся на плечи наших предков.

Но появилась еще одна, сравнительно новая причина, которая побуждает нас вновь обратиться к событиям войны. Причина в том, что руководству одного государства захотелось переписать трагические противоречивые страницы, дать свою одномерную версию истории, навязать не только собственному обществу, но и другим странам искривленную, мифологизированную модель Второй мировой войны. Это делается будто бы для того, чтобы возвысить, прославить роль Советского Союза и его мудрого руководства (словно кто-то сомневается в исключительном, со многомиллионными жертвами, значении усилий советского народа на Восточном фронте). На самом же деле нам (имею в виду украинский взгляд на войну) предлагается участвовать в тоталитарно-пропагандистской затее в духе Оруэлла по промывке мозгов в первую очередь тех поколений (а таких большинство), которые не помнят ни войны, ни тяжелого послевоенного времени, для которых герои «Звездных войн» и «Властелина колец» намного более реальны и понятны, чем Гитлер и Сталин.

Фактически Россия (это о ней речь) начала современную идеологическую войну вокруг войны минувшей.

Не претендуя на глубину освещения необъятной темы, указанной в названии статьи, хочу отметить только некоторые сюжеты, стоящие внимания и памяти. Убежден, что газета «День» в своих публикациях и дальше будет уделять этой теме пристальное внимание.

1. ОПЕРАЦИЯ «ГЛЯЙВИЦ»

...Мы весь день кружили на старенькой «Сирене» (дело было в 1970-х) по Шлёнску (Силезия), удивляясь, как среди этого сверхиндустриализированного пространства, среди шахт и заводов, идиллически выглядят сельские пейзажи. Только под вечер, пересекши незримую бывшую границу рейха, мы приблизились к городу Гливице. Уже смерклось, когда мы увидели среди деревьев типично немецкие мрачные дома, темно-серые, с высокими коричневыми черепичными крышами. Высоко в небо вздымалась деревянная радиомачта — творение немецкого инженерного искусства. Все дышало покоем и умиротворением после знойного дня.

Именно здесь, по официальной версии, началась Вторая мировая война. 31 августа 1939 года вечером радиостанцию «Гляйвиц», расположенную на тогдашней границе с Польшей, захватили несколько эсэсовцев, переодетых в гражданское. Имитируя нападение шленских (польских) повстанцев, они устранили немногочисленную немецкую охрану и персонал радиостанции, который транслировал передачи из Вроцлава (Бреслау), и попробовали зачитать заявление о том, что Польша начинает войну с Германией. Командовал группой нападавших штурмбанфюрер СС Альфред Найокс, непосредственный приказ которому дал группенфюрер СС Рейнгард Гайдрих, который действовал по личному поручению Гитлера.

Не очень справившись с техникой подключения к ретранслятору, эсэсовцы выкрикнули в микрофон несколько польских предложений и поспешно, по-воровски убежали, оставив на месте тело поляка Францишека Гонека: привезли его в «консервированном» виде, без сознания, а в помещении радиостанции застрелили. Как доказательство польского преступления против светлой миролюбивой Германии. Ф. Гонек считается первой жертвой Второй мировой войны.

2. МИРОВАЯ ВОЙНА НАЧАЛАСЬ С УКРАИНЫ

Многие из историков считают (и автор тоже), что Вторая мировая война началась не с Польши, а с территории Карпатской Украины — официально провозглашенного 14 марта 1939 г. независимого украинского государства, которое просуществовало всего четыре дня — ровно столько, сколько карпатские сечевики смогли сопротивляться численно преобладающим регулярным войскам Венгрии, которые имели на вооружении танки, минометы, самолеты.

Красное Поле на правом берегу Тисы, неподалеку от Хуста, где состоялась главная битва сечевиков с мадьярами, стало вторым украинским Берестечком.

Украинцы потеряли 230 убитых и 400 раненых. Среди убитых — сечевики И. Кост, И. Рак, И. Галас, В. Неболя и другие. Руководители сечевиков Михаил Колодзинский (полковник Гузар) и Зиновий Косак были тяжело ранены, взяты в плен и убиты нападавшими. Они также по праву должны быть зачислены в число первых жертв Второй мировой войны.

Молодым читателям, для которых Мировая война-ІІ — такая же древность, как и битва под Фермопилами, будет интересно узнать, что украинская проблематика интенсивно обсуждалась на международном уровне в 1938 — 1939 гг., а слово «Украина» весьма часто звучало в сообщениях мировых информационных агентств и в дипломатических шифровках. Накануне войны шла большая игра между Германией, Советским Союзом, Польшей, Великобританией, Францией, одной из разменных карт которой, кроме Чехословакии, стала Украина.

Достаточно прочитать несколько дипсообщений того времени, чтобы понять, в каком мутном болоте лицемерия, взаимной ненависти, недоверия, натравливания одних стран на другие барахтались участники той довоенной борьбы — будущие палачи и будущие жертвы, будущие триумфаторы-победители и будущие капитулянты.

Г. Вильсон, советник премьер-министра Великобритании Н. Чемберлена, 21.11.1938: «Англии в ближайшее время не угрожает война, потому что следующий большой удар Гитлера будет против Украины. Техника приблизительно такая же, что и в случае с Чехословакией».

Ю. де Монб, временный поверенный по делам Франции в Германии, 6.12.1938: «План Гитлера относительно Украины заключается в том, чтобы попробовать создать по силе возможности при помощи Польши, которой будет предложено своего рода кондоминиум, что-то наподобие европейского Манчжоу-Го, поставленного в вассальную зависимость».

А. Гитлер, 5.01.1939: «В мировой прессе Германии пытаются приписать какие-то намерения относительно Украины. В этом отношении Польша ни в коем случае не должна опасаться Германии. Германия не имеет никаких интересов по ту сторону Карпат и ей безразлично, что делают там страны, которые заинтересованы в этих областях».

Ю. Бек, министр иностранных дел Польши, 5.01.1939: «В лице агитаторов, находящихся на карпато-украинской территории, Польша узнает своих старых врагов и боится, что Карпатская Украина может превратится в очаг беспокойства... Это является причиной стремления Польши установить общую границу с Венгрией,.. население так называемой Карпатской Украины — русины — не имеет ничего общего с населением собственно Украины. Украина — это польское слово и значит «восточные пограничные земли».

Й. Риббентроп, рейхсминистр иностранных дел Германии, 6.01.1939: «Мы заинтересованы в Советской Украине только постольку, поскольку мы везде, где только можем, делали русским вред, так же, как и они нам. Поэтому мы поддерживаем постоянные контакты с русской Украиной. Никогда мы не имели никаких дел с польскими украинцами, этого строго избегали. Все зло в том, что антирусская агитация на Украине всегда вызывает обратное влияние на польские нацменьшинства и украинцев в Карпатской Руси. Это можно изменить только при условии, если Польша и мы будем во всех отношениях сотрудничать в украинском вопросе. При общем широком урегулировании всех проблем между Польшей и нами можно вполне было бы договориться, чтобы рассматривать „украинский вопрос“ как привилегию Польши и всячески поддерживать ее при рассмотрении этого вопроса».

Е. Галифакс, министр иностранных дел Великобритании, 28.01.1939: «Еще в ноябре были сведения относительно того, что Гитлер планирует очередную внешнеполитическую авантюру на весну 1939 года. Сначала казалось, что он задумывал экспансию на Восток — а в декабре в Германии открыто говорили о перспективе создания независимой Украины, которая бы имела вассальные отношения с Германией. С тех пор есть сообщение, что Гитлер, подбадриваемый Риббентропом, Гиммлером и другими, рассматривает вопрос о нападении на западные государства — как предыдущий шаг к следующей акции на Востоке».

«Украинский вопрос» 1938-1939 гг. совместно закрыли (временно) Гитлер и Сталин. В который раз уже обманув западные демократии и сознательно, с маскировочной целью, спровоцировав шум вокруг Украины, Гитлер без единого выстрела в марте 1939 г. окончательно захватил Чехословакию, униженную мюнхенской изменой 1938 года, расчленил несчастную страну и вышел на стратегическую границу с Польшей, уже обреченную им на жертву. Отдав Венгрии на растерзание Карпатскую Украину взамен за присоединение венгерского диктатора Миклоша Хорти 29 февраля 1939 к странам Оси, фюрер удовлетворил мечту польского правительства «иметь общую границу» с Венгрией.

В свою очередь И. Сталин, выступая 10 марта 1939 г. (за четыре дня до мадьярского вторжения в Карпатскую Украину) на XVIII съезде ВКП(б), послал с наивысшей кремлевской трибуны позитивный сигнал Гитлеру, обвинив англо-французскую и североамериканскую прессу в раздувании вопроса о Карпатской Украине и в намерениях «поднять ярость Советского Союза против Германии, отравить атмосферу и спровоцировать конфликт с Германией без видимых на то оснований».

Собственно, с этого начался бурный роман Сталина и Гитлера, которые на протяжении нескольких месяцев стали заговорщиками, соучастниками уничтожения Польши и союзниками на начальной стадии Второй мировой войны.

3.ТОСТ ЗА ЗДОРОВЬЕ А. ГИТЛЕРА

Первые осторожные сигналы со стороны Берлина относительно желательности улучшить немецко-советские отношения поступили в Москву в начале 1939 г. — речь шла о торговом соглашении. Посол Германии в СРСР Ф. Шуленбург во время встречи с заместителем народного комиссара иностранных дел В. П. Потемкиным (18.02.1939) дал понять, что Берлин готов значительно расширить объем торговли и снизить процент по торговым кредитам. Народный комиссар иностранных дел СРСР М. Литвинов обратил внимание, что западные государства натравливают Гитлера на Восток: иди на Восток, или мы с ним сойдемся против тебя. «Не буду удивлен — пророчески отметил народный комиссар, — если ответом будут такие же жесты в наш адрес со стороны Гитлера».

Ведя переговоры с представителями Англии и Франции, И. Сталин, который параноидально не доверял западным демократиям, помня опыт гражданской войны и, особенно, измену ими в Мюнхене Чехословакии, стал присматриваться ...к Гитлеру.

Все еще верный ленинской революционной идее поджечь, разрушить и завоевать Европу — если не с помощью коммунистических партий, то путем легального введения «ограниченных контингентов» советских войск в смежные страны, вождь народов был глубоко разочарован позицией англо-французской делегации, которая вела переговоры в Москве, и нежеланием ряда стран — в первую очередь Польши — пропустить Красную Армию на свою территорию.

Переоценивая свою гениальность и коварство, Сталин начал игру с Гитлером: это была встреча воистину двух дьявольских сил ХХ века, двух систем порабощения и уничтожения человека, двух различных, но одинаково преступных способов мышления — рационально-жестокого (сталинского) и интуитивно-бесовского (гитлеровского). Сошлись вплотную две школы — прусско-милитаристская дисциплинированная машина, усиленная способными на все безжалостными молодыми убийцами из отрядов СС, которые уже прошли начальную школу Холокоста и концлагерей, — и безоглядно подчиненная своему вождю команда сообщников, за которыми стоял Голодомор 1933 года, массовые репрессии и истребление руководящих кадров РККА, убийства миллионов невиновных людей во имя светлого будущего.

Никому — ни Шекспиру, ни Толстому, ни Достоевскому (портрет которого, как заклятого антисемита, висел в кабинете Гитлера) — не могли присниться эти грозные картины, которые пророчили всемирное затмение.

Сталин с грузинской щедростью сделал Гитлеру первый подарок, сняв с должности народного комиссара иностранных дел СССР М. Литвинова — убежденного антифашиста, еврея, который раздражал и вождя и фюрера, человека относительно независимого и тем опасного. 3 мая 1939 г. наркомом (по совместительству) стал В. Молотов — твердокаменный, тупо преданный вождю Председатель Совнаркома СССР — один из соавторов Голодомора в Украине. Гитлер — в угоду Сталину — не сместил с должности ни одного из своих головорезов. Только приказал замедлить антисоветскую, антикоммунистическую, антисталинскую пропаганду в СМИ рейха.

Первым связистом между этими воинами тьмы и первой жертвой сталинско-гитлеровского заговора стал временный поверенный по делам СССР в Германии Георгий Александрович Астахов, который родился в Киеве в казацко-дворянской семье, выпускник романо-германского факультета Московского университета, член РКП(б) с 1918 г., известный востоковед, профессиональный дипломат, по определенным признакам — агент Берии в НКИД СССР.

Принимая во внимание безусловную интеллигентность Астахова, его блестящие знания, кроме иных, и немецкого языка, немцы доверяли ему больше, чем безграмотному инженеру хладокомбината, советскому послу в Германии А. Ф. Мерекалову. Именно на долю Г. Астахова выпала очень тяжелая как в дипломатическом, так и в моральном плане миссия быть доверенным человеком Москвы и Берлина в подготовке одного из наиболее позорных актов ХХ века — заговора Сталина с Гитлером. Ведь Астахов был рекомендован Берлину М. Литвиновым и, возможно, разделял его взгляды. Тайная переписка Астахова с Москвой продолжалась недолго — с 9 мая (!) по 13 августа 1939. Нужно отдать должное профессиональности советского дипломата, который в своих сообщениях очень точно передает мысли собеседников (а это — дипломатическая верхушка Германии: Риббентроп, Вайцзеккер, Шнурре, Штумм, Шуленбург и другие), и тактично интерпретирует полученную информацию, пытаясь предвосхитить будущий поворот событий. Иногда чувствуется его скептицизм относительно немецких обещаний.

Его несчастье заключалось в том, что он очень много знал. Это были смертельно опасные знания. Накануне окончательного оформления заговора прозвучал приговор: 15 августа 1939 г. во время встречи Молотовая с Шуленбургом на вопрос последнего, нельзя ли и далее проводить переговоры в Берлине (с участием, естественно, Астахова), нарком холодно отбросил эту идею, заявив, что «мы считаем Астахова недостаточно опытным (!) и поэтому считаем нужным вести переговоры здесь».

19 августа Астахов был отозван в Москву и в декабре 1939 освобожден из НКИД. 27 февраля 1940 года арестован, обвинен в заговоре «правых» в НКИД, а также в шпионаже в пользу Польши (!). Виновным себя не признал. 9 июля 1941 года, когда немцы продвигались вглубь советской территории, был осужден на 15 лет и умер в лагере 15 февраля 1942 г. ...

Конечно, Астахов был только эпизодическим персонажем, нежелательным свидетелем этой драмы. Главными действующими лицами преступного заговора с нацистами были Сталин и Молотов. Уже на ранней стадии переговоров (20.05.1939) сталинский нарком сделал Шуленбургу неожиданное предложение — для успеха экономических отношений создать соответствующую политическую базу. Через несколько дней Шуленбург заявил Молотову, что немецкое правительство желает не только нормализации, но и улучшения своих отношений с СССР. Он прибавил, что это заявление, сделанное им по поручению Риббентропа, получило одобрение Гитлера.

Немцы спешили. Ведь в апреле был одобрен план нападения Германии на Польшу (план «Вайс»), который предусматривал начало операции с 1 сентября 1939 года. На совещании у Гитлера с участием военной верхушки рейха фюрер четко определил главные задачи, подчеркнув, что дело не в Данциге. Польшу нужно уничтожить, поскольку поляки — вековечный враг немцев.

Задача заключалась в том, чтобы изолировать Польшу.

Это можно было сделать только при помощи СССР. Поэтому с адской настойчивостью немцы «работали» со Сталиным и Молотовым. Они убеждали советских будущих «друзей», что:

- немецкое правительство стоит на том, что между Балтийским и Черным морями не существует ни одного вопроса, который бы не мог быть решен, к полному удовлетворению обеих стран. Сюда относятся вопросы Балтийского моря, Прибалтийских государств, Польши (!), юго-востока и т.д.;

- немецко-советская политика находится в данный момент на историческом поворотном пункте. Политические решения, которые должны быть приняты в ближайшее время в Берлине и Москве, будут иметь решающий смысл для развития отношений между немецким народом и народами СССР на протяжении поколений (!);

- правительства Германии и СССР должны считаться с тем, что капиталистические западные демократии являются непримиримыми врагами как национал-социалистической Германии, так и Советского Союза.

Это — из памятной записки, врученной Молотову Шуленбургом 15 августа 1939 г., в которой предлагалось — нет, настаивалось — на немедленном приезде Риббентропа в Москву.

До начала войны оставалось 16 дней. Через два дня Молотов передает положительный ответ, предупреждая немецкого посла, что «т. Сталин находится в курсе дела и ответ с ним согласован». Также Молотов предлагает заключить договор о ненападении и (внимание!) подписать тайный протокол по «вопросам внешней политики», в которых заинтересованы обе страны. Молотов просит немцев не поднимать вокруг приезда Риббентропа много шума.

Шуленбург прямым текстом сообщает, что конфликт между Германией и Польшей разразится на днях и опять настаивает на скорейшем приезде Риббентропа.

Наконец 21 августа А. Гитлер идет на беспрецедентный шаг, посылая личное письмо своему главному идеологическому и государственному врагу И. Сталину. В письме сообщает, что «напряжение между Германией и Польшей стало нестерпимым. Польское поведение по отношению к великому государству таково, что кризис может разразится со дня на день... Поэтому я повторно предлагаю вам принять моего министра иностранных дел во вторник, 22 августа». Это звучит как ультиматум.

Вождь народов с этим соглашается.

23 августа Риббентроп и его спутник прибыли в Москву на двух больших транспортных самолетах «Кондор». В ночь с 23 на 24 августа был подписан Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом и тайный дополнительный протокол, в котором были четко размежеваны сферы государственных интересов обоих агрессоров в Прибалтике и Польше. Иезуитски звучала формула: «Вопрос, является ли в обоюдных интересах желаемым сохранение независимого Польского государства (!), может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития (!)» — читай: в ходе скоординированных военных действий вермахта и Красной Армии.

В Берлин из немецкого посольства пошла шифровка: «В ночь с 23 на 24 августа 1939 г. в ходе разговора господин Сталин произнес спонтанно тост за фюрера такими словами: — Я знаю, до какой степени немецкий народ любит своего фюрера, поэтому я хотел бы выпить за его здоровье ... Генке».

Во втором часу ночи 1 сентября Сталину принесли шифровку из советского посольства из Берлина: якобы 31 августа польские военнослужащие ворвались на радиостанцию немецкого городка Гляйвиц, убили нескольких немецких служащих и зачитали на польском языке текст, который содержал призыв к войне.

Начинался кровавый рассвет Европы. Общие бумаги и карты, согласованные Гитлером и Сталиным, превращались в уродливую действительность войны: завывание пикирующих бомбардировщиков, грохот танков, гром артиллерии, тысячи трупов в полях, городах и селах, бесконечные беженцы на дорогах...

Воспроизводится по: http://www.day.kiev.ua/290619?idsource=278475&mainlang=rusТеги: Пакт Молотова - Риббентропа , Публикации в СМИ (журналы, газеты)

Все документы темы	Пакт Молотова - Риббентропа Рубрика: Пакт Молотова - Риббентропа
сводная хронология 1918 — 1933. Российско-германские отношения до 1933 г. 1934 — август 1939. Советско-Германские отношения 1933 - август 1939 гг. Сентябрь 1939 — июнь 1941. Советско-Германские отношения сентябрь 1939-1941 гг.	Сталин. Гитлер. Украина Юрий ЩЕРБАК Вскоре мир будет отмечать 70-ю годовщину начала Второй мировой войны — наиболее трагического события в истории человечества. Войны, которая в корне изменила глобальную геополитическую ситуацию. Войны, которая по количеству жертв — особенно среди мирного населения, — по размаху жестокостей, по степени одичания и разрушений намного превзошла Первую мировую. Как количественно, так и качественно — речь идет не только о новых видах оружия и новых типах военных операций, но и о применении беспрецедентных тоталитарных технологий, что их испытали Германия и СССР. Результатом войны стала невиданная по масштабам гуманитарная катастрофа, выражением которой были не только массовые экзекуции, депортации, блокадные голодные смерти, но и разрушение человеческих душ, упадок морали, которое продолжается и по сегодняшний день, дехристианизация, рост разочарования и цинизма, черная экзистенциальная пустота, поразившая послевоенные поколения. История Второй мировой войны довольно хорошо изучена, несмотря на то, что Кремль до сих пор не снял гриф секретности с некоторых документов. Почему мы снова и снова возвращаемся к этой всемирной катастрофе, от которой нас отделяют уже три поколения людей, родившихся после той войны? Есть несколько весомых причин, которые вынуждают нас всматриваться в потускневшие, но все еще поразительные инфернальные картины войны: это и личная, эмоциональная наша сопричастность к отдаленным событиям, это и желание глубже понять тайные механизмы возникновения и развития пандемии смертей и несчастий, свалившихся на плечи наших предков. Но появилась еще одна, сравнительно новая причина, которая побуждает нас вновь обратиться к событиям войны. Причина в том, что руководству одного государства захотелось переписать трагические противоречивые страницы, дать свою одномерную версию истории, навязать не только собственному обществу, но и другим странам искривленную, мифологизированную модель Второй мировой войны. Это делается будто бы для того, чтобы возвысить, прославить роль Советского Союза и его мудрого руководства (словно кто-то сомневается в исключительном, со многомиллионными жертвами, значении усилий советского народа на Восточном фронте). На самом же деле нам (имею в виду украинский взгляд на войну) предлагается участвовать в тоталитарно-пропагандистской затее в духе Оруэлла по промывке мозгов в первую очередь тех поколений (а таких большинство), которые не помнят ни войны, ни тяжелого послевоенного времени, для которых герои «Звездных войн» и «Властелина колец» намного более реальны и понятны, чем Гитлер и Сталин. Фактически Россия (это о ней речь) начала современную идеологическую войну вокруг войны минувшей. Не претендуя на глубину освещения необъятной темы, указанной в названии статьи, хочу отметить только некоторые сюжеты, стоящие внимания и памяти. Убежден, что газета «День» в своих публикациях и дальше будет уделять этой теме пристальное внимание. 1. ОПЕРАЦИЯ «ГЛЯЙВИЦ» ...Мы весь день кружили на старенькой «Сирене» (дело было в 1970-х) по Шлёнску (Силезия), удивляясь, как среди этого сверхиндустриализированного пространства, среди шахт и заводов, идиллически выглядят сельские пейзажи. Только под вечер, пересекши незримую бывшую границу рейха, мы приблизились к городу Гливице. Уже смерклось, когда мы увидели среди деревьев типично немецкие мрачные дома, темно-серые, с высокими коричневыми черепичными крышами. Высоко в небо вздымалась деревянная радиомачта — творение немецкого инженерного искусства. Все дышало покоем и умиротворением после знойного дня. Именно здесь, по официальной версии, началась Вторая мировая война. 31 августа 1939 года вечером радиостанцию «Гляйвиц», расположенную на тогдашней границе с Польшей, захватили несколько эсэсовцев, переодетых в гражданское. Имитируя нападение шленских (польских) повстанцев, они устранили немногочисленную немецкую охрану и персонал радиостанции, который транслировал передачи из Вроцлава (Бреслау), и попробовали зачитать заявление о том, что Польша начинает войну с Германией. Командовал группой нападавших штурмбанфюрер СС Альфред Найокс, непосредственный приказ которому дал группенфюрер СС Рейнгард Гайдрих, который действовал по личному поручению Гитлера. Не очень справившись с техникой подключения к ретранслятору, эсэсовцы выкрикнули в микрофон несколько польских предложений и поспешно, по-воровски убежали, оставив на месте тело поляка Францишека Гонека: привезли его в «консервированном» виде, без сознания, а в помещении радиостанции застрелили. Как доказательство польского преступления против светлой миролюбивой Германии. Ф. Гонек считается первой жертвой Второй мировой войны. 2. МИРОВАЯ ВОЙНА НАЧАЛАСЬ С УКРАИНЫ Многие из историков считают (и автор тоже), что Вторая мировая война началась не с Польши, а с территории Карпатской Украины — официально провозглашенного 14 марта 1939 г. независимого украинского государства, которое просуществовало всего четыре дня — ровно столько, сколько карпатские сечевики смогли сопротивляться численно преобладающим регулярным войскам Венгрии, которые имели на вооружении танки, минометы, самолеты. Красное Поле на правом берегу Тисы, неподалеку от Хуста, где состоялась главная битва сечевиков с мадьярами, стало вторым украинским Берестечком. Украинцы потеряли 230 убитых и 400 раненых. Среди убитых — сечевики И. Кост, И. Рак, И. Галас, В. Неболя и другие. Руководители сечевиков Михаил Колодзинский (полковник Гузар) и Зиновий Косак были тяжело ранены, взяты в плен и убиты нападавшими. Они также по праву должны быть зачислены в число первых жертв Второй мировой войны. Молодым читателям, для которых Мировая война-ІІ — такая же древность, как и битва под Фермопилами, будет интересно узнать, что украинская проблематика интенсивно обсуждалась на международном уровне в 1938 — 1939 гг., а слово «Украина» весьма часто звучало в сообщениях мировых информационных агентств и в дипломатических шифровках. Накануне войны шла большая игра между Германией, Советским Союзом, Польшей, Великобританией, Францией, одной из разменных карт которой, кроме Чехословакии, стала Украина. Достаточно прочитать несколько дипсообщений того времени, чтобы понять, в каком мутном болоте лицемерия, взаимной ненависти, недоверия, натравливания одних стран на другие барахтались участники той довоенной борьбы — будущие палачи и будущие жертвы, будущие триумфаторы-победители и будущие капитулянты. Г. Вильсон, советник премьер-министра Великобритании Н. Чемберлена, 21.11.1938: «Англии в ближайшее время не угрожает война, потому что следующий большой удар Гитлера будет против Украины. Техника приблизительно такая же, что и в случае с Чехословакией». Ю. де Монб, временный поверенный по делам Франции в Германии, 6.12.1938: «План Гитлера относительно Украины заключается в том, чтобы попробовать создать по силе возможности при помощи Польши, которой будет предложено своего рода кондоминиум, что-то наподобие европейского Манчжоу-Го, поставленного в вассальную зависимость». А. Гитлер, 5.01.1939: «В мировой прессе Германии пытаются приписать какие-то намерения относительно Украины. В этом отношении Польша ни в коем случае не должна опасаться Германии. Германия не имеет никаких интересов по ту сторону Карпат и ей безразлично, что делают там страны, которые заинтересованы в этих областях». Ю. Бек, министр иностранных дел Польши, 5.01.1939: «В лице агитаторов, находящихся на карпато-украинской территории, Польша узнает своих старых врагов и боится, что Карпатская Украина может превратится в очаг беспокойства... Это является причиной стремления Польши установить общую границу с Венгрией,.. население так называемой Карпатской Украины — русины — не имеет ничего общего с населением собственно Украины. Украина — это польское слово и значит «восточные пограничные земли». Й. Риббентроп, рейхсминистр иностранных дел Германии, 6.01.1939: «Мы заинтересованы в Советской Украине только постольку, поскольку мы везде, где только можем, делали русским вред, так же, как и они нам. Поэтому мы поддерживаем постоянные контакты с русской Украиной. Никогда мы не имели никаких дел с польскими украинцами, этого строго избегали. Все зло в том, что антирусская агитация на Украине всегда вызывает обратное влияние на польские нацменьшинства и украинцев в Карпатской Руси. Это можно изменить только при условии, если Польша и мы будем во всех отношениях сотрудничать в украинском вопросе. При общем широком урегулировании всех проблем между Польшей и нами можно вполне было бы договориться, чтобы рассматривать „украинский вопрос“ как привилегию Польши и всячески поддерживать ее при рассмотрении этого вопроса». Е. Галифакс, министр иностранных дел Великобритании, 28.01.1939: «Еще в ноябре были сведения относительно того, что Гитлер планирует очередную внешнеполитическую авантюру на весну 1939 года. Сначала казалось, что он задумывал экспансию на Восток — а в декабре в Германии открыто говорили о перспективе создания независимой Украины, которая бы имела вассальные отношения с Германией. С тех пор есть сообщение, что Гитлер, подбадриваемый Риббентропом, Гиммлером и другими, рассматривает вопрос о нападении на западные государства — как предыдущий шаг к следующей акции на Востоке». «Украинский вопрос» 1938-1939 гг. совместно закрыли (временно) Гитлер и Сталин. В который раз уже обманув западные демократии и сознательно, с маскировочной целью, спровоцировав шум вокруг Украины, Гитлер без единого выстрела в марте 1939 г. окончательно захватил Чехословакию, униженную мюнхенской изменой 1938 года, расчленил несчастную страну и вышел на стратегическую границу с Польшей, уже обреченную им на жертву. Отдав Венгрии на растерзание Карпатскую Украину взамен за присоединение венгерского диктатора Миклоша Хорти 29 февраля 1939 к странам Оси, фюрер удовлетворил мечту польского правительства «иметь общую границу» с Венгрией. В свою очередь И. Сталин, выступая 10 марта 1939 г. (за четыре дня до мадьярского вторжения в Карпатскую Украину) на XVIII съезде ВКП(б), послал с наивысшей кремлевской трибуны позитивный сигнал Гитлеру, обвинив англо-французскую и североамериканскую прессу в раздувании вопроса о Карпатской Украине и в намерениях «поднять ярость Советского Союза против Германии, отравить атмосферу и спровоцировать конфликт с Германией без видимых на то оснований». Собственно, с этого начался бурный роман Сталина и Гитлера, которые на протяжении нескольких месяцев стали заговорщиками, соучастниками уничтожения Польши и союзниками на начальной стадии Второй мировой войны. 3.ТОСТ ЗА ЗДОРОВЬЕ А. ГИТЛЕРА Первые осторожные сигналы со стороны Берлина относительно желательности улучшить немецко-советские отношения поступили в Москву в начале 1939 г. — речь шла о торговом соглашении. Посол Германии в СРСР Ф. Шуленбург во время встречи с заместителем народного комиссара иностранных дел В. П. Потемкиным (18.02.1939) дал понять, что Берлин готов значительно расширить объем торговли и снизить процент по торговым кредитам. Народный комиссар иностранных дел СРСР М. Литвинов обратил внимание, что западные государства натравливают Гитлера на Восток: иди на Восток, или мы с ним сойдемся против тебя. «Не буду удивлен — пророчески отметил народный комиссар, — если ответом будут такие же жесты в наш адрес со стороны Гитлера». Ведя переговоры с представителями Англии и Франции, И. Сталин, который параноидально не доверял западным демократиям, помня опыт гражданской войны и, особенно, измену ими в Мюнхене Чехословакии, стал присматриваться ...к Гитлеру. Все еще верный ленинской революционной идее поджечь, разрушить и завоевать Европу — если не с помощью коммунистических партий, то путем легального введения «ограниченных контингентов» советских войск в смежные страны, вождь народов был глубоко разочарован позицией англо-французской делегации, которая вела переговоры в Москве, и нежеланием ряда стран — в первую очередь Польши — пропустить Красную Армию на свою территорию. Переоценивая свою гениальность и коварство, Сталин начал игру с Гитлером: это была встреча воистину двух дьявольских сил ХХ века, двух систем порабощения и уничтожения человека, двух различных, но одинаково преступных способов мышления — рационально-жестокого (сталинского) и интуитивно-бесовского (гитлеровского). Сошлись вплотную две школы — прусско-милитаристская дисциплинированная машина, усиленная способными на все безжалостными молодыми убийцами из отрядов СС, которые уже прошли начальную школу Холокоста и концлагерей, — и безоглядно подчиненная своему вождю команда сообщников, за которыми стоял Голодомор 1933 года, массовые репрессии и истребление руководящих кадров РККА, убийства миллионов невиновных людей во имя светлого будущего. Никому — ни Шекспиру, ни Толстому, ни Достоевскому (портрет которого, как заклятого антисемита, висел в кабинете Гитлера) — не могли присниться эти грозные картины, которые пророчили всемирное затмение. Сталин с грузинской щедростью сделал Гитлеру первый подарок, сняв с должности народного комиссара иностранных дел СССР М. Литвинова — убежденного антифашиста, еврея, который раздражал и вождя и фюрера, человека относительно независимого и тем опасного. 3 мая 1939 г. наркомом (по совместительству) стал В. Молотов — твердокаменный, тупо преданный вождю Председатель Совнаркома СССР — один из соавторов Голодомора в Украине. Гитлер — в угоду Сталину — не сместил с должности ни одного из своих головорезов. Только приказал замедлить антисоветскую, антикоммунистическую, антисталинскую пропаганду в СМИ рейха. Первым связистом между этими воинами тьмы и первой жертвой сталинско-гитлеровского заговора стал временный поверенный по делам СССР в Германии Георгий Александрович Астахов, который родился в Киеве в казацко-дворянской семье, выпускник романо-германского факультета Московского университета, член РКП(б) с 1918 г., известный востоковед, профессиональный дипломат, по определенным признакам — агент Берии в НКИД СССР. Принимая во внимание безусловную интеллигентность Астахова, его блестящие знания, кроме иных, и немецкого языка, немцы доверяли ему больше, чем безграмотному инженеру хладокомбината, советскому послу в Германии А. Ф. Мерекалову. Именно на долю Г. Астахова выпала очень тяжелая как в дипломатическом, так и в моральном плане миссия быть доверенным человеком Москвы и Берлина в подготовке одного из наиболее позорных актов ХХ века — заговора Сталина с Гитлером. Ведь Астахов был рекомендован Берлину М. Литвиновым и, возможно, разделял его взгляды. Тайная переписка Астахова с Москвой продолжалась недолго — с 9 мая (!) по 13 августа 1939. Нужно отдать должное профессиональности советского дипломата, который в своих сообщениях очень точно передает мысли собеседников (а это — дипломатическая верхушка Германии: Риббентроп, Вайцзеккер, Шнурре, Штумм, Шуленбург и другие), и тактично интерпретирует полученную информацию, пытаясь предвосхитить будущий поворот событий. Иногда чувствуется его скептицизм относительно немецких обещаний. Его несчастье заключалось в том, что он очень много знал. Это были смертельно опасные знания. Накануне окончательного оформления заговора прозвучал приговор: 15 августа 1939 г. во время встречи Молотовая с Шуленбургом на вопрос последнего, нельзя ли и далее проводить переговоры в Берлине (с участием, естественно, Астахова), нарком холодно отбросил эту идею, заявив, что «мы считаем Астахова недостаточно опытным (!) и поэтому считаем нужным вести переговоры здесь». 19 августа Астахов был отозван в Москву и в декабре 1939 освобожден из НКИД. 27 февраля 1940 года арестован, обвинен в заговоре «правых» в НКИД, а также в шпионаже в пользу Польши (!). Виновным себя не признал. 9 июля 1941 года, когда немцы продвигались вглубь советской территории, был осужден на 15 лет и умер в лагере 15 февраля 1942 г. ... Конечно, Астахов был только эпизодическим персонажем, нежелательным свидетелем этой драмы. Главными действующими лицами преступного заговора с нацистами были Сталин и Молотов. Уже на ранней стадии переговоров (20.05.1939) сталинский нарком сделал Шуленбургу неожиданное предложение — для успеха экономических отношений создать соответствующую политическую базу. Через несколько дней Шуленбург заявил Молотову, что немецкое правительство желает не только нормализации, но и улучшения своих отношений с СССР. Он прибавил, что это заявление, сделанное им по поручению Риббентропа, получило одобрение Гитлера. Немцы спешили. Ведь в апреле был одобрен план нападения Германии на Польшу (план «Вайс»), который предусматривал начало операции с 1 сентября 1939 года. На совещании у Гитлера с участием военной верхушки рейха фюрер четко определил главные задачи, подчеркнув, что дело не в Данциге. Польшу нужно уничтожить, поскольку поляки — вековечный враг немцев. Задача заключалась в том, чтобы изолировать Польшу. Это можно было сделать только при помощи СССР. Поэтому с адской настойчивостью немцы «работали» со Сталиным и Молотовым. Они убеждали советских будущих «друзей», что: - немецкое правительство стоит на том, что между Балтийским и Черным морями не существует ни одного вопроса, который бы не мог быть решен, к полному удовлетворению обеих стран. Сюда относятся вопросы Балтийского моря, Прибалтийских государств, Польши (!), юго-востока и т.д.; - немецко-советская политика находится в данный момент на историческом поворотном пункте. Политические решения, которые должны быть приняты в ближайшее время в Берлине и Москве, будут иметь решающий смысл для развития отношений между немецким народом и народами СССР на протяжении поколений (!); - правительства Германии и СССР должны считаться с тем, что капиталистические западные демократии являются непримиримыми врагами как национал-социалистической Германии, так и Советского Союза. Это — из памятной записки, врученной Молотову Шуленбургом 15 августа 1939 г., в которой предлагалось — нет, настаивалось — на немедленном приезде Риббентропа в Москву. До начала войны оставалось 16 дней. Через два дня Молотов передает положительный ответ, предупреждая немецкого посла, что «т. Сталин находится в курсе дела и ответ с ним согласован». Также Молотов предлагает заключить договор о ненападении и (внимание!) подписать тайный протокол по «вопросам внешней политики», в которых заинтересованы обе страны. Молотов просит немцев не поднимать вокруг приезда Риббентропа много шума. Шуленбург прямым текстом сообщает, что конфликт между Германией и Польшей разразится на днях и опять настаивает на скорейшем приезде Риббентропа. Наконец 21 августа А. Гитлер идет на беспрецедентный шаг, посылая личное письмо своему главному идеологическому и государственному врагу И. Сталину. В письме сообщает, что «напряжение между Германией и Польшей стало нестерпимым. Польское поведение по отношению к великому государству таково, что кризис может разразится со дня на день... Поэтому я повторно предлагаю вам принять моего министра иностранных дел во вторник, 22 августа». Это звучит как ультиматум. Вождь народов с этим соглашается. 23 августа Риббентроп и его спутник прибыли в Москву на двух больших транспортных самолетах «Кондор». В ночь с 23 на 24 августа был подписан Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом и тайный дополнительный протокол, в котором были четко размежеваны сферы государственных интересов обоих агрессоров в Прибалтике и Польше. Иезуитски звучала формула: «Вопрос, является ли в обоюдных интересах желаемым сохранение независимого Польского государства (!), может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития (!)» — читай: в ходе скоординированных военных действий вермахта и Красной Армии. В Берлин из немецкого посольства пошла шифровка: «В ночь с 23 на 24 августа 1939 г. в ходе разговора господин Сталин произнес спонтанно тост за фюрера такими словами: — Я знаю, до какой степени немецкий народ любит своего фюрера, поэтому я хотел бы выпить за его здоровье ... Генке». Во втором часу ночи 1 сентября Сталину принесли шифровку из советского посольства из Берлина: якобы 31 августа польские военнослужащие ворвались на радиостанцию немецкого городка Гляйвиц, убили нескольких немецких служащих и зачитали на польском языке текст, который содержал призыв к войне. Начинался кровавый рассвет Европы. Общие бумаги и карты, согласованные Гитлером и Сталиным, превращались в уродливую действительность войны: завывание пикирующих бомбардировщиков, грохот танков, гром артиллерии, тысячи трупов в полях, городах и селах, бесконечные беженцы на дорогах... Воспроизводится по: http://www.day.kiev.ua/290619?idsource=278475&mainlang=rusТеги: Пакт Молотова - Риббентропа , Публикации в СМИ (журналы, газеты)