Редакционная статья А. Михника по итогам интервью Председателя Правительства РФ В. Путина

Редакционная статья А. Михника по итогам интервью Председателя Правительства РФ В. Путина

Публикуя статью Владимира Путина, «Gazeta Wyborcza» руководствовалась убеждением, что польский читатель имеет право узнать взгляды премьера России из первых рук. Польско-российский диалог, хоть и изобилующий препятствиями, является большим достижением последних 20 лет. Россия — одно из самых важных государств в мире. Для поляков эта страна имеет особое значение. Поэтому так часто на страницах наших газет появляется мнение российских писателей, политиков или ученых.

Мы также помним, сколь многим мы обязаны демократическим переменам в России, которые начали Михаил Горбачев и Борис Ельцин. И сколь многим мы обязаны людям из российской демократической оппозиции, которая показала миру, как можно жить без лжи.

Голос Владимира Путина, политика номер один в современной России, — событие существенное. На фоне агрессивной риторики великорусских националистов, которые и сегодня повторяют ложь сталинской пропаганды, что «Польша была первым союзником Гитлера», а катыньское преступление — дело рук немцев, этот голос звучит совершенно иначе.

Путин ясно пишет, что поляки первыми загородили дорогу гитлеровским агрессорам. Поэтому я хотел бы чтобы эту статью внимательно прочли великорусские шовинисты.

В статье российского премьера также слышен тон заботы о будущем — мирном, основанном на сотрудничестве и диалоге. Поэтому пользуясь случаем, начинаем диалог.

* * *

Заслуживает уважения язык, которым премьер Путин пишет о немецких противниках нацизма и о российско-немецком примирении. Это немцы-антинацисты сыграли ключевую роль в этом примирении; это они воспротивились понурой традиции, которую символизировали телеграммы Сталина к Гитлеру о «дружбе, скрепленной кровью».

Мы в Польше должны с таким же уважением помнить о российских противниках сталинской и брежневской диктатуры: об Андрее Сахарове, Александре Солженицыне, Сергее Ковалеве и Иосифе Бродском, о Василии Гроссмане и о людях из «Мемориала».

Мы бы хотели чтобы глава российского правительства был бы так же чуток к жертвам сталинского террора — латышским и украинским, эстонским и литовским — как он был чуток к немецким антифашистам. Этого от нас, людей 21 века, требует уважение к памяти тех, кто боролся за свободу.

Каждый народ имеет свою собственную историческую память. Россиянин и немец по-разному будут оценивать исторические события. Но мы, поляки, не хотим строить память на исторической лжи. Мы верим, что глава правительства Российской Федерации тоже этого не хочет.

Для нас пакт Риббентропа-Молотова был событием, которое предопределило IV раздел Польши, стирание польского государства с карты Европы. Непосредственным следствием этого пакта было вооруженная агрессия гитлероского государства против Польши 1 сентября 1939 года, а 17 сентября — вооруженная агрессия сталинского государства. А потом настало время жестоких преследований граждан нашего государства, преступления в лесу Пальмирском и в лесу Катыньском, Польша пала жертвой двух тоталитарных империалистов.

Владимир Путин верно вспоминает о «этическом аспекте политики» и о том, что «аморальный характер пакта Молотова-Риббентропа был однозначно оценен парламентом» СССР. И повторяет: «Без всяких сомнений можно с полным основанием осудить пакт Молотова Риббентропа, заключенный в 1939 году.

Дальше премьер России вспоминает контекст: аншлюс, Мюнхенский сговор. Его замечания точны — политика государств демократической Европы была фатальной. Но трудно нам согласиться поставить знак равенства между трусливым, оппортунистическим, аморальным позволением на гитлеровскую экспансию и совместной гитлеровско-сталинской агрессией на Польшу. Английские и французские армии не вторгались в Чехословакию, чтобы совместно оккупировать эту страну.

Премьер Путин вспоминает также вторжение польской армии в Заользье. Мы считаем эту акцию исторической ошибкой польской политики, чем бы оно ни было обосновано, ошибкой позорной и заслуживающей осуждения. Но и тут мы не можем разглядеть никакой симметрии. Достаточно сравнить действия — безусловно, предосудительные — польской администрации в Заользье с действиями администрации сталинской на территориях, захваченных после 17 сентября. Поляки не устраивали там никаких депортаций, не говоря уж о преступлениях, подобных катыньскому.

Премьер Путин вспоминает о «трагических судьбах российских солдат, которые оказались в плену во время войны 1920 года». Если бы я хотел быть язвительным, то напомнил бы, что в 1941 году, в поисках симметрии польско-российских обид, Иосиф Виссарионович Сталин напоминал генералу Владиславу Сикорскому о присутствии поляков в Кремле и об оккупации ими Москвы в начале XVII века.

Будем говорить серьезно: полная правда о судьбах тех советских военнопленных должна быть установлена. Но напоминания не достаточно — ни один из них не был убит выстрелом в затылок.

И никогда ни один из польских политиков не произнес гнусной фразы, что наконец исчезла с карты Чехословакия, этот «уродливый ублюдок Версальского договора».

А именно так высказался о Польше Вячеслав Молотов, советский министр иностранных дел в октябре 1939 года. Эти слова никогда не станут обыденными, поляки никогда их не забудут. Это — элемент нашей народной памяти. Для нас, как для многих российских демократов, Сталин был преступником и агрессором, этот создатель государства Гулаг в полной мере сравним с Гитлером.

Конечно, это все не уменьшает нашей благодарности и восхищения героизмом сотен тысяч солдат Красной армии, которые погибли на польской земле, сражаясь с гитлеровскими оккупантами.

Забота о их могилах — наша обязанность. Премьер Путин пишет, что мы вместе были в антигитлеровской коалиции в День Победы. В том-то и дело, господин премьер, что не все мы были вместе. Солженицын и Окулицкий — вспомним сейчас только две эти символичные фамилии — сидели в этот день в сталинских тюрьмах в ожидании суда. В их судьбах тоже заключен символ, который нам нельзя забыть.

* * *

Споры об истории — рискованное дело, они могут привести к «спекуляции на памяти». Мы хотим этого избежать, хотим историю оставить историкам. Поэтому мы призываем обеспечить историкам доступ к архивам в обеих странах. Особенно важно для нас раскрытие всех материалов, касающихся катыньского преступления. Для поляков это будет очень хороший сигнал.

Премьер Путин пишет, что в российско-польских отношениях видны признаки новой логики — диалога и сотрудничества. Поляки тоже желают диалога, примирения и сотрудничества, основанного на правде, свободе и равенстве.

Нужно преодолеть стиль мышления времен холодной войны, перестать оперировать такими политическими категориями как «зоны влияния» или «ближнее зарубежье». Такая полтика порождает конфликты, если проводят ее великие державы, где бы то ни было — в Европе, Азии или латинской Америке.

Мы хорошо понимаем реалии мира политиков. Поэтому смотрим на Россию с надеждой и беспокойством. Нас радуют достижения российской культуры и науки. Нас беспокоят трагические события на Кавказе, убийства независимых журналистов и общественных деятелей, очередной процесс Михаила Ходорковского.

Статью премьера России мы прочитали с надежной и верой. Ннадеждой на лучшее будущее в российско-польских отношениях и верой в будущее российской демократии.

Эту веру и эту надежду мы хотим сберечь.

Воспроизводится по: http://www.hro.org/node/6201

Перевод HRO.org

Оригинальный текст интервью Председателя Правительства РФ В. Путина на польском языке: http://www.runivers.ru/doc/d2.php?CENTER_ELEMENT_ID=418464&PORTAL_ID=7147&SECTION_ID=7160

Русский перевод интервью Председателя Правительства РФ В. Путина: http://www.runivers.ru/doc/d2.php?CENTER_ELEMENT_ID=414635&PORTAL_ID=7147&SECTION_ID=7147Теги: Пакт Молотова - Риббентропа , Публикации в СМИ (журналы, газеты)

Все документы темы	Пакт Молотова - Риббентропа
сводная хронология 1918 — 1933. Российско-германские отношения до 1933 г. 1934 — август 1939. Советско-Германские отношения 1933 - август 1939 гг. Сентябрь 1939 — июнь 1941. Советско-Германские отношения сентябрь 1939-1941 гг.	Редакционная статья А. Михника по итогам интервью Председателя Правительства РФ В. Путина Редакционная статья А. Михника по итогам интервью Председателя Правительства РФ В. Путина Публикуя статью Владимира Путина, «Gazeta Wyborcza» руководствовалась убеждением, что польский читатель имеет право узнать взгляды премьера России из первых рук. Польско-российский диалог, хоть и изобилующий препятствиями, является большим достижением последних 20 лет. Россия — одно из самых важных государств в мире. Для поляков эта страна имеет особое значение. Поэтому так часто на страницах наших газет появляется мнение российских писателей, политиков или ученых. Мы также помним, сколь многим мы обязаны демократическим переменам в России, которые начали Михаил Горбачев и Борис Ельцин. И сколь многим мы обязаны людям из российской демократической оппозиции, которая показала миру, как можно жить без лжи. Голос Владимира Путина, политика номер один в современной России, — событие существенное. На фоне агрессивной риторики великорусских националистов, которые и сегодня повторяют ложь сталинской пропаганды, что «Польша была первым союзником Гитлера», а катыньское преступление — дело рук немцев, этот голос звучит совершенно иначе. Путин ясно пишет, что поляки первыми загородили дорогу гитлеровским агрессорам. Поэтому я хотел бы чтобы эту статью внимательно прочли великорусские шовинисты. В статье российского премьера также слышен тон заботы о будущем — мирном, основанном на сотрудничестве и диалоге. Поэтому пользуясь случаем, начинаем диалог. * * * Заслуживает уважения язык, которым премьер Путин пишет о немецких противниках нацизма и о российско-немецком примирении. Это немцы-антинацисты сыграли ключевую роль в этом примирении; это они воспротивились понурой традиции, которую символизировали телеграммы Сталина к Гитлеру о «дружбе, скрепленной кровью». Мы в Польше должны с таким же уважением помнить о российских противниках сталинской и брежневской диктатуры: об Андрее Сахарове, Александре Солженицыне, Сергее Ковалеве и Иосифе Бродском, о Василии Гроссмане и о людях из «Мемориала». Мы бы хотели чтобы глава российского правительства был бы так же чуток к жертвам сталинского террора — латышским и украинским, эстонским и литовским — как он был чуток к немецким антифашистам. Этого от нас, людей 21 века, требует уважение к памяти тех, кто боролся за свободу. Каждый народ имеет свою собственную историческую память. Россиянин и немец по-разному будут оценивать исторические события. Но мы, поляки, не хотим строить память на исторической лжи. Мы верим, что глава правительства Российской Федерации тоже этого не хочет. Для нас пакт Риббентропа-Молотова был событием, которое предопределило IV раздел Польши, стирание польского государства с карты Европы. Непосредственным следствием этого пакта было вооруженная агрессия гитлероского государства против Польши 1 сентября 1939 года, а 17 сентября — вооруженная агрессия сталинского государства. А потом настало время жестоких преследований граждан нашего государства, преступления в лесу Пальмирском и в лесу Катыньском, Польша пала жертвой двух тоталитарных империалистов. Владимир Путин верно вспоминает о «этическом аспекте политики» и о том, что «аморальный характер пакта Молотова-Риббентропа был однозначно оценен парламентом» СССР. И повторяет: «Без всяких сомнений можно с полным основанием осудить пакт Молотова Риббентропа, заключенный в 1939 году. Дальше премьер России вспоминает контекст: аншлюс, Мюнхенский сговор. Его замечания точны — политика государств демократической Европы была фатальной. Но трудно нам согласиться поставить знак равенства между трусливым, оппортунистическим, аморальным позволением на гитлеровскую экспансию и совместной гитлеровско-сталинской агрессией на Польшу. Английские и французские армии не вторгались в Чехословакию, чтобы совместно оккупировать эту страну. Премьер Путин вспоминает также вторжение польской армии в Заользье. Мы считаем эту акцию исторической ошибкой польской политики, чем бы оно ни было обосновано, ошибкой позорной и заслуживающей осуждения. Но и тут мы не можем разглядеть никакой симметрии. Достаточно сравнить действия — безусловно, предосудительные — польской администрации в Заользье с действиями администрации сталинской на территориях, захваченных после 17 сентября. Поляки не устраивали там никаких депортаций, не говоря уж о преступлениях, подобных катыньскому. Премьер Путин вспоминает о «трагических судьбах российских солдат, которые оказались в плену во время войны 1920 года». Если бы я хотел быть язвительным, то напомнил бы, что в 1941 году, в поисках симметрии польско-российских обид, Иосиф Виссарионович Сталин напоминал генералу Владиславу Сикорскому о присутствии поляков в Кремле и об оккупации ими Москвы в начале XVII века. Будем говорить серьезно: полная правда о судьбах тех советских военнопленных должна быть установлена. Но напоминания не достаточно — ни один из них не был убит выстрелом в затылок. И никогда ни один из польских политиков не произнес гнусной фразы, что наконец исчезла с карты Чехословакия, этот «уродливый ублюдок Версальского договора». А именно так высказался о Польше Вячеслав Молотов, советский министр иностранных дел в октябре 1939 года. Эти слова никогда не станут обыденными, поляки никогда их не забудут. Это — элемент нашей народной памяти. Для нас, как для многих российских демократов, Сталин был преступником и агрессором, этот создатель государства Гулаг в полной мере сравним с Гитлером. Конечно, это все не уменьшает нашей благодарности и восхищения героизмом сотен тысяч солдат Красной армии, которые погибли на польской земле, сражаясь с гитлеровскими оккупантами. Забота о их могилах — наша обязанность. Премьер Путин пишет, что мы вместе были в антигитлеровской коалиции в День Победы. В том-то и дело, господин премьер, что не все мы были вместе. Солженицын и Окулицкий — вспомним сейчас только две эти символичные фамилии — сидели в этот день в сталинских тюрьмах в ожидании суда. В их судьбах тоже заключен символ, который нам нельзя забыть. * * * Споры об истории — рискованное дело, они могут привести к «спекуляции на памяти». Мы хотим этого избежать, хотим историю оставить историкам. Поэтому мы призываем обеспечить историкам доступ к архивам в обеих странах. Особенно важно для нас раскрытие всех материалов, касающихся катыньского преступления. Для поляков это будет очень хороший сигнал. Премьер Путин пишет, что в российско-польских отношениях видны признаки новой логики — диалога и сотрудничества. Поляки тоже желают диалога, примирения и сотрудничества, основанного на правде, свободе и равенстве. Нужно преодолеть стиль мышления времен холодной войны, перестать оперировать такими политическими категориями как «зоны влияния» или «ближнее зарубежье». Такая полтика порождает конфликты, если проводят ее великие державы, где бы то ни было — в Европе, Азии или латинской Америке. Мы хорошо понимаем реалии мира политиков. Поэтому смотрим на Россию с надеждой и беспокойством. Нас радуют достижения российской культуры и науки. Нас беспокоят трагические события на Кавказе, убийства независимых журналистов и общественных деятелей, очередной процесс Михаила Ходорковского. Статью премьера России мы прочитали с надежной и верой. Ннадеждой на лучшее будущее в российско-польских отношениях и верой в будущее российской демократии. Эту веру и эту надежду мы хотим сберечь. Воспроизводится по: http://www.hro.org/node/6201 Перевод HRO.org Оригинальный текст интервью Председателя Правительства РФ В. Путина на польском языке: http://www.runivers.ru/doc/d2.php?CENTER_ELEMENT_ID=418464&PORTAL_ID=7147&SECTION_ID=7160 Русский перевод интервью Председателя Правительства РФ В. Путина: http://www.runivers.ru/doc/d2.php?CENTER_ELEMENT_ID=414635&PORTAL_ID=7147&SECTION_ID=7147Теги: Пакт Молотова - Риббентропа , Публикации в СМИ (журналы, газеты)